Легрейф скривил лицо в дерзкой
ухмылке. Почесал шрам на залысине — сам по себе уродливый, он
придавал облику Легрейфа изрядный шарм, и каждый день напоминал о
той, что его нанесла. Н-да, когда он будет отдавать распоряжения об
их совместной спальне, нужно будет приказать слугам убрать прочь
канделябры. Освещения от камина им хватит. Что он, без света не
найдет, как сделать сына?
— Ты прав, я не смогу заставить Идель
выйти за меня. — Легрейф вернулся к разговору и понизил голос. Во
всем его облике блеснуло безукоризненное острие предстоящего
успеха. — Но смерть Нолана и вмешательство Хаделинда приведет к
тому, что люди, которыми Идель привыкла пользоваться, окажутся
бесполезны или предстанут в новом свете. Как те, кому больше нельзя
доверять. И тогда по-настоящему ценным союзником для Греймхау во
всей Деорсе останусь только я. К тому же, у меня есть бонус: я
никогда, никогда ей не врал насчет своих намерений. Будучи
практичной женщиной, Идель поймет, что альтернатив просто нет и
согласится добровольно, а я убью всех зайцев сразу.
Юргис запихал в рот довольно крупный
огрызок и наскоро сжевал вместе с семенами.
— Ты... ты п’авда думаеф, фто фможешь
вафтавить ее выб’ать тебя?
Рот Легрейфа искривился в широкой
усмешке.
— Брось в меня топор, Юргис, если
сегодня Идель из Греймхау любит своего царственного братца также
крепко, как до смерти мужа. Конечно, она уверена, что это я пытаюсь
рассорить ее с императором. Но так ли велик и могуч император, если
сначала он не уберег ее брата, а теперь и супруга? Что, если Аерон
знал о готовящемся покушении и предпочел подменить Эмриса Железного
на Нолана, чтобы иметь новоявленного барона в еще более обязанном
положении и, как следствие, пользоваться им еще эффективнее? А это
уже прямое столкновение с Идель, ведь она ясно дала понять на
банкете, что претендует на союз с бароном тоже. И потом, —
вдохновленный собственным пониманием хода мысли эрцгерцогини,
Легрейф приосанился и заговорил быстрее, — если Аерон и мог о
чем-то не догадываться, то как вышло так, что ее обожаемый лорд
Дайрсгау ничего не знал о готовящемся покушении? А если знал он,
знал и император. Это значит, что даже если Идель очень захочется
продолжать доверять Эйвару, она больше не позволит себе этого.
Легрейф глубоко вдохнул, наслаждаясь
моментом.