— Воры, шлюхи и короли всегда и всюду
ведут себя, как дома. Греймхау не берет чужого, это все знают, так
что она не вор. И, что бы о ней ни говорили, точно не шлюха.
Постарайся в самом деле не попадаться ей на глаза, Эван.
— Да почему?! — прошипел тот
по-настоящему уязвленно. — Это наш замок, чтоб ее! Наш!
— В Деорсе есть всего три человека,
которые могли бы поставить леди Греймхау на место, запретить ей
что-то или закрыть перед ней дверь, — раздался позади низкий голос
подоспевшего незнакомца. — И каждый из них готов сделать все, что
она захочет. В списке женщин, которым не отказывают, леди Греймхау
обгоняет даже супругу императора.
— О, так значит то, что говорят о них
с императором, правда? — Тут же с невесть откуда взявшимся
интересом включился один из местных.
Йорв, смиренно принимая управление
развернувшимся балаганом, взял вежливый тон и осведомился:
— А вы...?
— Йенс Риммель, глава гильдии
кузнецов в Греймхау. — Солидно одетый мужчина протянул огромную
натруженную ладонь сначала Йорванту, а затем и тому, кто прежде
осаживал Эвана. — Я помогу с организационными делами с нашей
стороны, буду посредником.
— Спасибо. — Йорв выдохнул с
неприкрытой благодарностью. Он кратко взглянул на того из
«братьев», кому Риммель жал руку и скомандовал: займись этим.
— Савола, — тут же отозвался боец.
Мужчины переглянулись и спустились к остальным.
Йорвант вытер пот со лба: хвала
Сиськам Святой Кунигунды, хоть кто-то уравновешенный.
Аерон встретил утро с красными
глазами и болью в спине. Он так и не лег спать за ночь, продумывая
детали предстоящих перемен.
Осмотрев ворох бумаг и книг, больше
половины из которых оказались бесполезны по интересующему его
вопросу, Аерон прикрыл веки и откинулся назад. Вцепился пальцами в
виски и, надавливая, провел взад-вперед, стараясь найти немного
бодрости в этом несложном действии. Не спать ночами теперь, когда
тебе чуть за тридцать, гораздо сложнее, чем когда тебе было
шестнадцать.
Император поднялся, прогнулся до
хруста в груди. Бросил краткий взгляд в сторону лоджии. Было бы
хорошо проветриться... Не сейчас.
Он подошел к двери — мог бы просто
окликнуть стражу, но предпочел размять ноги. Выглянул. Гвардейцы
подобрались, вытянувшись еще основательнее, чем до того. Личный
камергер отыскался тут же, правда, не стоял по-солдатски, а
развалился на приставленной к стене справа софе. Аерон про себя
хмыкнул: бедолага! На софе мог бы разместиться десятилетний
ребенок, но взрослый мужчина целиком не помещался. Голова его
поджалась под скверным углом (наверняка, камергер промучается с
шеей сегодня), одна нога и рука свисали, другую ногу камергер
перекинул через спинку, и, кажется, только тем и удерживался от
того, чтобы окончательно сползти на пол.