Но когда я был жив, у старика Саминай не было наследников,
тем более таких взрослых. На вид моему новому телу было лет
пятнадцать-шестнадцать, а значит семейная реликвия завершила ритуал
лишь годы спустя, тогда, когда для мести, нашёлся подходящий
сосуд.
Позади скрипнул стул, служанка потянулась на своём
лежбище, и её упругая грудь приподнялась вслед за поднятыми руками.
Через мгновенье она увидела меня и моргнув, поднялась:
— Господин... я позову целителей.
Краска залила её щёки, а взгляд скользнув по моей фигуре
упёрся в пол. Я знал, что могу брать у неё всё что хочу, вплоть до
жизни. И признаться честно, оказавшись в молодом теле я вспомнил,
чего хочет муж от красивой женщины.
Она попыталась выскользнуть из комнаты, но я перехватил её
и заглянул в лицо:
— Как тебя зовут?
— Сиами господин.
— Сиами, не нужно рассказывать, что я проснулся. — Вторая
моя рука скользнула на её талию, обёрнутую широкой лентой. — Я хочу
иного.
Девушка покраснела ещё сильнее. Но она знала своё место, с
детства воспитывалась так, что желание господ было для неё законом.
Потянувшись к волосам, она вытащила заколку позволяя им рассыпаться
по плечам, а я с удовольствием отметил, что реакция моего нового,
молодого тела, вполне стандартна.
Наследник явно не был лишён мужского
достоинства.
Мы возлегли прямо на той же кровати, где я пробудился.
Начали жадно, порывисто и утолив первый голод сместились на кресло,
а затем к одному из столбов балдахина. Сиами обладала узкой талией
и широкими бёдрами. Оказавшись сзади, я с удовольствием отметил её
привычку сводить ноги крест-накрест и маленькие ямочки на пояснице.
В конце концов одарив семенем её мокрую от пота спину, поцеловал
девчонку и вышел на веранду.
Как есть, нагишом.
Огромное дерево из вечно горящего сада шелестело золотыми
листьями, его живая кора была чёрной и источала тепло. Говорят,
когда-то в эти леса упал небесный камень и те из местных что выжили
после его падения, дали начало роду огня, семьям, среди которых
Саминай — были первыми.
Служанка вышла ко мне, держа у груди развёрнутую одежду,
по её тени я понял, что она отвесила лёгкий поклон, а затем
сказала:
— Господин, могу ли я ещё что-то сделать для
вас?
Не оборачиваясь и продолжая опираться на перила, я
взглянул в пустующий задний двор и ответил: