В доме верховодит Павловна. Велела следить за Лушей и Аришей,
чтобы не сделали над собой чего, от горя и страха. Хотя и за ней
проследить бы не грех.
А больше ничего не известно. Мужики видели тройку, въехавшую в
село, поняли, что не барыня вернулась, потеряли интерес, не
приглядывались. Тройка остановилась неподалеку от ворот. Верно,
ждали крика «пожар!». Кстати, кто же им ворота отворил?
О чем я сейчас думаю?! Какие ворота?! Это — потом.
…Запрокинуть голову, еще раз глубоко вздохнуть. Отогнать
картину: теплые, встревоженные дети. Все взрослые куда-то умчались.
Прошка просто плачет в колыбельке, Лизонька хмурится, Степка всех
успокаивает. Грубый топот в коридоре. И вот кто-то незнакомый
врывается в комнату. Бабай из страшной сказки со своим мешком…
Еще раз вдох-выдох — прогнать стылый ужас. Дети были нужны
живыми, значит, они и теперь живы. И вернутся домой живыми.
Похитителей найдем и оторвем все похищалки.
Когда гонец закончил рассказ, я начала распоряжаться. Одна
тройка, без груза и с одним пассажиром — со мной. Вот она-то и
помчится в усадьбу. Остальные, неторопливо, следом.
Я случайно оглянулась, посмотрела на вечерний силуэт кремля.
Может, вернуться в Нижний? Искать там защиты и помощи?
Нет, торговые партнеры не помогут. А Михаил Второй, самый
полезный в этой ситуации, как выяснилось, позавчера отбыл из города
по некоему неотложному делу. Может, ждать его придется день, может
— три, может — неделю. Нет времени. Вперед!
— Эмма Марковна, а Эмма Марковна? — Голос кучера был слегка
озабочен.
— Что, Еремей?
— Я гоню, как условились, с расчетом, что перемена будет. Если
на станции новых лошадей не возьмем, тогда сбавить сейчас
придется.
— Не сбавляй, — приказала я. — Будут лошади.
Минут через пятнадцать тройка влетела на станцию. Я заранее
подготовилась к непростому разговору с чиновником самого низшего
класса — станционным смотрителем, но все оказалось еще сложнее.
— Мне надо немедленно получить свежих лошадей! — твердо и
спокойно сказала я, глядя в глаза пожилому рябому чинуше.
Одновременно протягивая купюру в уверенности, что она будет
взята.
Но бумажка осталась в руке.
— Сударыня, нет лошадей, — ответил чиновник, стараясь избежать
моего взгляда.
— Лошади есть, — так же спокойно ответила я, — велите
перезапрячь.
То, что свежие кони на станции имеются, я догадывалась и без
Еремея. Но он все равно уже выяснил, а заодно договорился с местным
конюхом приберечь нашу тройку на пару дней, потом пришлю забрать.
Точнее, пришлет Еремей, я дала ему все полномочия и небольшую
сумму, чтобы не отвлекаться самой на любые конские нужды. Кроме,
конечно, станции и ее властелина в замызганном мундире. Тут могла
только я.