Забавно… ведь Муха-Цокотуха изначально презентована как дама
самостоятельная — по полю пошла, денежку нашла, ну, или заработала.
Проявила инициативу с самоваром и гостями. Но все же, когда явился
паук, не обошлось без Комарика. Вот так и со мной.
От этой мысли я улыбнулась. Наверное, впервые за последние
сутки. А так как эти сутки еще и не спала, то решила подремать. И
не заметила, как заснула.
В себя я пришла, только когда мы подъезжали к уездному городку.
Проснулась и обнаружила, что заботливо укрыта щегольской шубой на
чернобурках с Михаилова плеча, сам он тоже дремлет, откинувшись на
набитую конским волосом подушку сиденья, но и во сне придерживает
меня рукой поверх шубы. Чтобы я не сползла с его плеча, которое
нечаянно использовала вместо подушки.
Кажется, здешние понятия о приличиях уже завладели моим мозгом.
Я поторопилась отстраниться, чувствуя неловкость от этой совершенно
невинной ситуации. Наверное, дело в том, что я понимала: невинность
только в моей голове, а здешний мужчина может понять все
неправильно.
Мое движение разбудило Михаила Второго. Он приоткрыл глаза и
поспешил заверить:
— Не поймите превратно, сударыня. В дороге некоторыми
условностями можно пренебречь. Тем более вы устали и встревожены. Я
ни в коем случае не намерен использовать ваше состояние вам во
вред.
Моих сил хватило только на вежливую благодарную улыбку. А дальше
мы разговаривали о пустяках, пока не остановились у трактира, где
обычно останавливались путешественники, решившие не заезжать в
город. Инициатором стал Еремей, сказавший, что кони хороши, но
отдохнуть им немного надо, и особый чиновник спорить не стал.
В чистой половине заведения был лишь один посетитель, и я узнала
его сразу.
— Здравствуйте, Михаил Федорович, — сказала и подумала: даже
улыбку выдавить больше не могу. Тревога, несмотря на краткий и
ненадежный отдых, навалилась с новой силой.
Исправник поднял голову. В его взгляде мелькнуло удивление — он
явно ждал кого-то другого. Возможно, полицейского агента.
— Здравствуйте, Эмма Марковна! Здравствуйте… Михаил Федорович, —
добавил он после небольшой паузы, как бывает, когда произносят
имя-отчество тезки.
Михаил Второй сухо поздоровался. Он явно не обрадовался встрече,
но развернуться и уйти было бы странно.
— Самовар, и поскорей, — велел он подошедшему половому.