— А этот? — воин ткнул мечом в сторону бритого.
— А этот — дурачок местный. Как упал во младенчестве темечком
вниз, так и заговаривается.
Воин хмыкнул, шагнул к выходу, но вдруг обернулся и пристально
посмотрел мне в лицо:
— А ну, отвечай, с какими духами ты говоришь, шаманское отродье?
А вдруг ты воин из горных дружин? Те, что на крылатых волках,
говорят, совсем малолетки!
— Не может он говорить! — вскрикнула Майя. — Он и имени своего
не помнит!
— Ничего, — осклабился воин. — Жить захочет — вспомнит. А ну? —
Он приставил меч к моему горлу. — Отвечай, какого ты рода?
Меч у горла казался мне совсем не киношным. Да и вообще
происходящее всё меньше напоминало кошмар. Все эти звуки, запахи,
тени по стенам – производили впечатление вполне настоящих.
Разве всё это может присниться так чётко?
Да и страха я не ощущал. А это был очень тревожный звоночек.
Говорят, что в кошмарных снах пугаются даже люди бесстрашные,
потому что механизм воздействия сновидения на мозг – ирреален.
Просыпаются детские страхи, из подсознания лезет всякая муть:
кровавые мертвецы, гоблины или Ктулху из розовой невинной юности,
осенённой Лавкрафтом и «Варкрафтом».
А я прямо-таки облегчение получил, когда меч ткнулся в шею.
У меня в бою всегда так. Поначалу вроде мандраж, а потом звяк в
башке – и я уже весь как стёклышко.
Мог бы руку поднять – засадил бы сейчас этому «воину» в немытую
челюсть!
Но правая рука двигалась еле-еле, а левая – вовсе не
поднималась, скованная болью где-то под мышкой. Хотя я могу врезать
и с правой, и с левой – почти с одинаковой силой.
Мог.
Но я только смотрел в чёрные узковатые глаза воина и думал
спокойно так, как бы про между прочим: «А интересно, вот убьют меня
здесь и что? Я умру, и всё кончится? Или «Дерсу Узала» продолжится
уже без моего участия, как нормальный сон?»
А может, я вернусь в этот странный зал, и прозрачные тени скажут
мне: «Всё, не справился ты с заданием, Женька!» И подсунут новый
кошмар?
Не дождавшись ответа, воин оскалился, замахнулся.
Я смотрел на него спокойно. Хотелось уже понять: проснусь сейчас
или нет?
Воин подался вперёд. Меч дёрнулся, описывая дугу. И тут же
раздался странный глухой стук – с таким нож с размаху втыкается в
баранью тушу!
Майа завизжала, а размахнувшийся, чтобы зарубить меня, воин
рухнул со всего маху на земляной пол. В спине у него торчала
рукоять ножа. Массивная, костяная, обмотанная полосками кожи.