Меч отлетел и воткнулся в деревянный настил лежанки в паре
сантиметров от моего бока.
Кто-то коротко вскрикнул. Я поднял глаза.
Второй воин корчился на полу, захлёбываясь кровью. А два парня,
такие же темноволосые, в похожих кожаных доспехах, помогали ему
побыстрее залезть в лодку к Харону.
Прямо-таки пихали его туда – один копьём, а второй мечом.
А вот Майа кричать перестала. Она смотрела на парней с такой
ясной улыбкой, как будто они сейчас старушку через дорогу
переводили.
И как только воин на полу перестал дёргать ногами, кинулась к
пришельцам с объятьями:
– Сыночки мои! – Она повисла на шее у того, что был выше и
плечистее. – Ойон! Темир! – Обняла второго. – Я думала – погибли!
Сгинули! А где отец? Где Кай?
– Отец до последнего защищал правителя Юри, – пояснил старший
Ойон. – Или погиб с ним, или ушёл за пылающий перевал вместе с
Эргеном. Кай был возле отца. Если боги спасли младшего – тоже
уцелел. И мы следом пойдём. На перевал. Прощаться пришли.
– Живы, жи-вы! – нараспев повторяла Майа, всплёскивая
руками.
– А это у тебя кто? – спросил старший, Ойон, кивая на меня.
Он наклонился ко мне, выдернул меч. Попробовал рассмотреть,
хорошее ли досталось оружие, но не сумел – в аиле вдруг резко стало
темно.
«Так быстро темнеет только в горах! – осенило меня. – Рядом
горы!»
– Не спрашивай его, сынок, – сказала Майа и захлопотала,
разжигая очаг. – Он потерял душу. Не говорит по-нашему, только
бормочет что-то своё. Шаманка сказала – с нижними духами беседы
ведёт.
Майа оглянулась, ища подтверждения у старухи, но той в аиле уже
не было.
У меня глаза округлились, как хитро бабка слиняла. Была – и
нету, как испарилась. Вот же шустрая!
И бритый предатель тоже удрал под шумок.
Огонь света добавил немного. Ойгон поднёс к очагу меч, поцокал
языком, оценивая качество стали.
Синеватая, чистая, она казалась здесь странной. Шалаш из дерьма
и палок, и вдруг – такое оружие. Совсем режиссёры книжек по истории
не читают.
– Смотри-ка, – сказал старший брат младшему, водя пальцем по
навершию меча. – Видишь знак змеи? Злой меч, магами закалён.
Придётся нижнему богу белок послать в дар, чтобы откупить.
Темир оценил его трофей, вздохнул с завистью – меч второго воина
оказался похуже.
Ойгон кивнул брату на тела воинов, и они за ноги потащили убитых
на улицу.