Женщина закивала и протянула руку за бурдючком.
Я слушал этот бред и понимал: я в больнице. Это я слышу голоса
медсестёр, а фоном идёт старенькое кино, вроде фильма «Дерсу
Узала». А мозг мой придумывает кошмары.
Жуть какая. Только бы не свернуться.
Ну, Женька ты и валенок — даже помереть нормально не можешь.
Заговорить с женщинами мне даже в голову не пришло. Поддерживать
бред опасно. И так он слишком детальный.
Нужно было сделать что-то, чтобы проснуться. Чтобы кошмар
прервался.
Я попробовал ущипнуть себя, но даже поднять как следует руку не
хватило сил.
Шаманка тем временем встала. И тут же хлипкая дверь аила из коры
и палок отлетела в сторону и внутрь просунулась бритая наголо
мужская голова.
— Эй, Майа-та! Соседи говорят, ты подобрала какого-то чужака!
Прячь его! Наймены терия Вердена ходят по юртам. Ищут мясо для
своих драконов!
Снаружи донеслись крики и звяканье оружия.
И бритый вдруг завопил:
— Здесь! Здесь! Сюда!
— Сам упредил, сам же и навёл! — прошипела сквозь зубы
шаманка.
Двое воинов в кожаных доспехах, обшитых костяными пластинами,
втиснулись в аил.
— Вот он! — указал на меня бритый. — Бормочет что-то чужое!
Верно, чужак! Верно, замышляет убить терия Вердена!
Женщина, которую бритый назвал Майя, раненой птицей бросилась
навстречу воинам.
— Это мой сын! Он бредит! Духи зовут его в нижний мир, он
говорит с духами! — закричала Майя, прикрывая меня своим телом.
— Твой сын — бунтовщик? — один из воинов выдернул из ножен на
поясе короткий меч. На удивление, не медный даже, а из железа.
— Да какой же он бунтовщик? — зачастила женщина, загораживая
меня. — Он же совсем маленький! Посмотри, у нас и оружия никакого
нет!
Бритый попытался с ней спорить, но шаманка вдруг зыркнула на
него, и мужик заткнулся. Сообразил, что воины-то уйдут, а ему ещё
жить в этой деревне.
Наймен с мечом оттолкнул женщину, шагнул ко мне и сдёрнул
одеяло. Постоял, рассматривая.
— А раны его откуда? — спросил он подозрительно. — И почему
волосы обгорели?
— Раны его от когтей барса, — пробурчала шаманка. — Шёл на
белку, а встретил тигра, такой из него охотник. А волосы ему
подпалила я. Который уж день я камлаю и зову назад его душу.
— А муж её где?
Воин швырнул одеяло на пол и обернулся к шаманке.
— Мужчины в горы ушли, испугались гнева терия Вердена и его
драконов, — усмехнулась старуха. — В селении бабы, ребятня да
больные, сам видишь.