– Ну, чего рот разинул? – насмешливо
спросил начальник все прибывающих воинов.
"Это измена! Измена..."
Сердце билось, как птица в ловчей
сети. Аминта сжал зубы, напрягся и присел, заученно, готовясь к
схватке.
– Ты это чего? – оторопело бросил
один из македонян.
– Алалалай! – закричал Аминта и
бросился вперёд. Голос его затрепетал, срываясь в мальчишескую
пронзительность, даром, что обычно хриплый и густой, – алалалай!
Алала...
– Одержимый какой-то... – пробормотал
лохаг, вытирая клинок о белоснежный хитон мёртвого безумца, –
вперёд, ребята!
* * *
– Ночью надо было идти. Торчим
тут, на просторе, как посейдонов приап...
– Как пять приапов, – поправил Неарх,
– кончай дед ворчать, боги за нас.
– Как бы, не за нас... – не унимался
Гликон, седовласый кормчий, ловко управлявшийся с рулевыми вёслами
"огненного" корабля, – скажут они тебе, за кого...
– Жертвы благоприятствуют,
старик.
– Ну-ну...
Неарх, махнув на него рукой,
прищурился.
– А это чего? На нас идёт?
Гликон встрепенулся.
– Триера!
"Так быстро?"
Кольнуло сердце.
– Далеко пока, – сказал один из
моряков, коих на судне, считая кормчего, числилось семь
человек.
– Эх, ночью надо было...
– Да заткнись уже, старый! – рявкнул
вперёдсмотрящий.
– Спокойно, – чуть повысил голос
критянин, – не катастрофа ещё.
Остров поднимался из моря, проявлялся
сквозь рассветную дымку, словно художник, обозначивший контуры на
белом холсте, уверенными движениями руки с зажатым в пальцах углем
добавлял все новые и новые детали к рисунку.
– Вот они... – прошептал Неарх.
Прямо по курсу, в гавани Лады,
замаячила гигантская чёрная масса. Сцепленные бортами персидские
триеры. Условно персидские – большинство их из Финикии, много
ионийских, есть и с островов.
Цель.
– Ещё триера! Смотрите!
– А вон ещё! На нас идут!
Заметили... Восходящее солнце им в
глаза, а всё равно заметили. Сколько же Автофрадат держит триер не
в сцепке? Сколько на перехват выйдут? Сейчас все и решится.
– Четыре! Нет... пять. Вон ещё одна,
в стороне!
– Пять!
"Как нас. По одной на брата... Не
уйти ведь от триеры. Эх, ночью надо было..."
Прочь эти мысли!
– Давай, старик, на тебя надежда!
Увернись!
Не стал ворчать и ныть Гликон, как
преобразился: спина прямая, суровая складка меж бровями, борода
воинственно топорщится – бог у кормила!
– Давай!
"Боги морские, боги подземные,
молю вас, помогите мне... Зевс-Гонгилат, тебе приношу эту жертву
огнём... Помоги мне, Зевс-Хтоний