Набухают почки на деревьях,
скатываются с еловых лап тяжёлые шапки мокрого снега. Разливаются
реки в глубоких долинах, питаемые бессчётным количеством мелодично
журчащих ручьёв, отрезают людские поселения друг от друга. Откуда
возьмётся у горца лодка, когда эту же реку летом по колено перейти
можно? Жди теперь, пока высокая вода спадёт.
Летит весна на крыльях, одолженных у
Ники, спешит поклониться дубу Зевса Додонского. Не ронял по осени
листву вечнозелёный Отец Лесов, но и он, отметивший на теле своём
не одно столетие, выглядит молодым и свежим, радостно вскидывает
тяжёлые ветви, здороваясь с солнцем, принимая тёплое рукопожатие
Нота, южного ветра,
В укромном овраге заворочался
здоровенный сугроб с продушиной на вершине, затрясся изнутри,
осыпаясь, и оттуда показалась медвежья морда. Морда недовольно
фыркнула, осуждая весну за подмоченный мех. Медведица выбралась
наружу, встряхнулась и замерла. Только ноздри ходуном ходят,
отмечая знакомые и новые запахи. Из развороченной берлоги
показались ещё два носа, четыре глаза, боязливо сунулись обратно,
напуганные столь непривычно ярким светом и сотней впечатлений, что
за один миг вывалила на них весна. Так вот он какой, мир? Э, нет,
ребятки, вы ещё мира-то не видели. Давайте, вылезайте, он вас
заждался уже.
Радостно встречал лес старых друзей,
знакомился с новыми. Многим, очень многим, за зиму забытым, пришла
пора вернуться в мир. Они и возвращались.
Человек в длинном плаще, стянутом на
левый бок лямкой заплечного мешка, шёл берегом Инаха вверх по
течению. шёл не торопясь, осторожно продираясь через нанесённое
паводком скопище коряг, прихрамывая на левую ногу и опираясь на
толстую узловатую палку. В этом месте дорога лежала у самой воды,
но сейчас она почти вся потонула в вязкой грязи, не пройти, не
проехать. Вот и приходится обходить затопленные места, широкие
крюки делать, через кусты лезть. И чего понесло в такое время?
Подождал бы немного, втрое быстрее до цели добрался бы.
Он устал ждать. С момента своего
второго рождения он только и делал, что ждал, в равнодушном
бессилии провожая день за днём, месяц за месяцем. Поначалу
равнодушном, а потом в агрессивном. Забавно, наверное, со стороны –
агрессивно-деятельное бессилие. И так бывает. Смешно, да...
Потом он заново учился ходить,
раздражённо отпихивая руку помощи: сам. Сусам. И мордой в грязь,
неоднократно. На тебе колотушкой боли по ноге и по башке дурной.
Зубы сжать, да все по новой. Сам.