Нога гудела, болью награждая хозяина
за каждое движение. Попрыгал по кочкам.
"Ладно, сяду на пенёк, съем
пирожок".
Человек пристроился поудобнее на
подсохшей коряге, предварительно постучав по ней палкой, выгоняя
змей. Нет, никому, кроме него, заползти сюда не приспичило. Снял
мешок, развязал. Ну, пирожка нету, но кусок хлеба, не слишком
чёрствого, аккуратно в чистую тряпицу завернутого, найдется.
Вытянул вперёд больную ногу, блаженно зажмурился...
– ...теснее, ребята, теснее.
Растянуться, как они, всё равно не сможем, так и нечего
растопыренными пальцами бить.
Земля содрогалась от топота тысяч
ног. Воздух, как плетью, секли взвизги флейт. Цепь круглых щитов,
ожерелье Паллады, приближалась. её невозможно охватить взглядом.
Куда не глянь – прямо, налево, направо, кругом – всюду щиты, щиты,
щиты...
– Какая честь нам, братья! –
прогремел Танай, – сейчас мы сразимся с храбрыми гражданами
афинскими! Смотрите, как бесстрашно они идут в бой! Вот с кого
следует брать пример!
Македоняне рассмеялись.
Когда до горстки бойцов Таная
оставалось не более пятидесяти шагов, фаланга остановилась. Она
охватывала македонян широкой дугой. В центре афиняне, на флангах –
их союзники.
Вперёд вышел человек в дорогом
панцире и шлеме. Полосатый чёрно-белый гребень мерно подрагивал в
такт неспешной походки. Человек шёл без оружия. Он не стал
представляться.
– Македоняне! Сдавайтесь! Мы сохраним
вам жизнь.
– Сегодня хороший день, – Танай
мечтательно посмотрел на небо, – солнце светит, птицы поют. Кому в
такой день захочется умирать?
Андроклид усмехнулся и чуть качнул
сариссой в сторону врага:
– Вон, смотри, сколько дураков-то
набежало.
– Вот и я о том, – Танай повысил
голос, – афиняне, мы на вас зла не держим! Ошиблись, с кем не
бывает, в следующий раз умнее будьте, не слушайте картавого!
Сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь!
"Пешие друзья" грянули хохотом.
Переговорщик побагровел, повернулся и
зашагал прочь. Ему вслед полетели советы, как любящим мужам ловчее
становиться раком.
Стена щитов вздрогнула, качнулась
вперёд. Танай перехватил сариссу и крикнул:
– Братья, помните, все вы –
титаны!
Что есть человеческая жизнь? Полевой
цветок, былинка, сорвёшь, не заметишь. Но у иных цветов шипы есть и
корнями они за землю цепляются так, что, пожалуй, скорее все ладони
раздерёшь в кровь, прежде, чем этот сорняк вырвешь.