– Всякая рвань мне не
соотечественники, – презрительно бросил Бакид.
– Во время войн цены на рабов падают,
– сказал Лисипп, – богатые землевладельцы обогащаются ещё больше.
Малоимущие разоряются. Куда им податься? Только в наёмники. А кто
достаточно богат, чтобы платить им? Персы. Получается, Филипп
воевал с эллинами только для того, чтобы его наследники в Азии
столкнулись не с варварами, а опять же с эллинами.
– Это так, почтенный Лисипп, –
согласно кивнул Сополид, – но взгляни на Милет. Он был взят во
многом благодаря тому, что тамошние эллины не стали сражаться со
своими братьями.
– Братья... – протянул Бакид, – нос
по ветру они держат. Была бы возможность остаться у персидской
кормушки – остались бы, не раздумывая. Не верю я им. До последнего
на двух стульях пытались усидеть. А мы здесь, как один, на борьбу с
олигархами поднялись.
– Ты сам, уважаемый Бакид, почти как
олигарх, – усмехнулся агораном, язык которого уже слегка
заплетался, – деньжищ-то у тебя, ого-го. Не кричал бы Сирфак о
твоём худородстве, а водил дружбу, стал бы ты, "как один" на борьбу
подниматься?
– Да я свои деньжищи вот этими руками
заработал! – вспыхнул купец, – весь Эфес помнит, ещё мой отец
самолично кожи мял...
– Миром, только миром, – привстал на
ложе Лисипп, – не ссорьтесь, прошу вас.
– А вот интересно мне, – сказал
Апеллес, смешивая вино, – побьёт Антигон персов и дальше что? Я
имею в виду, он же всюду восстанавливает демократию. Сейчас, во
время войны, он гегемон – ведущий. Война кончится, отдаст
власть?
– Тебе что, не верится в это,
дружище? – спросил скульптор.
– Не припоминаю случаев, чтобы
кто-нибудь, облечённый властью, добровольно от неё отказался, –
художник отпил из чаши-киафа, покатал золотистое хиосское во рту,
смакуя, – получим очередного тирана.
– Тиран захватывает власть силой, –
возразил Сополид, – мы же следуем за избранным вождём. Отчего бы не
следовать за ним и дальше, пока в том видится польза и удача. Боги
помогают Монофтальму.
– И все же его положение шатко.
Опираться на сиюминутные чаяния народа – глупость, – возразил
художник, – сколько лет прожил в Афинах, а так и не привык к этой
тысячеголовой глупости. Если бы такие, как Демосфен, не расточали
себя, убеждая капризную и бестолковую толпу, глядишь, город Паллады
мог бы достичь, куда больших успехов.