Для прицельной стрельбы на дальние
дистанции он, конечно, не годился. Но для этого в караванах всегда
было несколько пулеметов и нанималась пара отличных стрелков с
нарезными карабинами и винтовками. Хороший автоматчик с
«Калашниковым» почти любой модели тоже был весьма востребован.
Моя же работа заключалась совершенно
в другом.Осмотреть тесную улочку или дом. Сопроводить кого-нибудь
через заросли кустарника. Шугнуть дикого зверя, проявляющего не
здоровый интерес к нашим повозкам.
Картечные патроны двенадцатого
калибра были распространены почти повсеместно. В любом более-менее
значимом населённом пункте их можно было найти в достаточном
количестве. Как следствие, такой боеприпас был намного дешевле, чем
патроны для нарезных стволов, которые сейчас практически нигде не
делали.
По условиям договора я всегда должен
был быть при оружии, даже если в нём нет явной необходимости.
Впрочем, дробовик и так стал неотъемлемой частью меня самого.
Ничего не поделаешь, таким стал мир после Великой Катастрофы. Людей
осталось мало. Они вроде как стали добрее друг к другу. Учтивее,
внимательнее... Только при этом всегда предпочитали держать палец
поближе к спусковому крючку. Так, на всякий случай.
Местность вокруг телеги отлично
просматривалась, так что вряд ли кто-нибудь смог бы подойти
незамеченным. Единственное время, когда действительно стоило
усилить бдительность — ночное дежурство на импровизированном
периметре. Повозки составлялись в круг прямо посреди степи, защищая
уставших за день животных и людей от возможной пыльной бури или
другой природной опасности. Главное в такой момент — не проморгать
какого-нибудь ночного хищника, привлеченного запахом еды, светом
фонарей и человеческими голосами.
Больше всего в этих местах опасались
перерожденного корсака — степной лисы. Уж слишком страшные вещи про
него рассказывали местные старожилы. Что ж, в каждом крае был свой
легендарный зверь. Лично я больше привык опасаться медведей.
Впрочем, отец учил меня, что надо стараться относиться без страха,
но с уважением к любому существу, которое встречаешь на своем
пути.
В целом работа действительно была не
пыльной и стоила своих монет. Но был и небольшой минус. Это
окружающие умиротворение и хороший обзор слишком расслабляли, а в
нашем деле это было чревато серьёзными проблемами. Именно поэтому я
невольно схватился за оружие и быстро перегнулся через край
дощатого борта, когда раздался окрик Столярова: