Вторая смена далась тяжелее. Я с трудом набил два мешка, часто
садился на корточки, отдыхал. Поясница стала деревянная, комары
долбили только меня. Слава богу, охранники не понукали. Один стоял
на крыше первого вагона, оглядывал заросли, двое других
прохаживались вдоль состава, не обращая на нас внимания.
— Движение! — крикнули сверху.
Я как раз тянулся к верхушке очередной крапивницы. Гук схватил
меня за руку, потащил к вагону.
— Ты чего?
— Ногами чаще перебирай!
За две смены мы успели вырубить заросли полукругом метров на
пятьдесят дальше. Не знаю, много это или мало, но три крайних
вагона были забиты мешками под завязку, четвёртый наполовину.
Предупреждение охранника услышали не все, и он проорал:
— Оглохли, дебилы?! Движение!
Мы почти добрались до вагона, когда я услышал испуганный вопль,
и следом закричал весёлый:
— Язычник! — и уже истерично. — Быстро! Быстро! К составу!
В зарослях кто-то был, верхушки крапивницы тряслись, разбрасывая
вокруг себя бледно-синие облака пыльцы. Сборщики бежали к насыпи,
бросив мешки.
От последнего вагона метнулась тень. Я не успел разглядеть кто
это, вроде бы человек. Гук ударил меня под колени, я неуклюже
свалился и над головой громыхнул выстрел. За ним второй, потом
третий, четвёртый. С насыпи скатилось тело. Это не человек,
это...
Охранник передёрнул цевьё и, не отнимая приклад от плеча, навёл
ствол на упавшего.
— Минус один!
Я таращился на убитого. Обезьяна? Нет, это… Это вообще не может
быть чем-то реальным, скорее, ночной кошмар. Кожа лягушачьего цвета
с крупными серыми пятнами. По телу и морде рассыпаны гнойники,
готовые вот-вот лопнуть. Глаза большие, круглые, пасть широкая,
словно полоснули ножом от уха до уха. Рот безгубый, мелкие острые
зубы. Но самое непонятное — язык. Длинной сантиметров сорок,
оканчивающийся пластиной. Он вывалился из пасти, как нечто
ненужное, и распластался по земле дохлой змейкой.
— Гук, это… — зашептал я.
Долговязый давил мне на плечи, прижимая к земле.
— Это и есть то, что ты должен сначала увидеть.
Возле паровоза снова загромыхали выстрелы. На корточках мы
перебрались к вагону. Я прижался спиной к колесу и обхватил колени.
Что происходит? Тело язычника валялось в пяти шагах от меня, и я
никак не мог отвести от него взгляд, словно впал в ступор. Как
природа могла создать такое чудовище? Это не Земля, нет, это чужая
планета, а мы на ней в качестве захватчиков — ресурсы и всё прочее.
И вот эти инопланетяне, эти язычники мстят нам за вторжение… Твою ж
артиллерийскую батарею!