– Мышь? – испуганно
пискнула Света и прижалась к ближайшей к ней соседке.
– Чего ты ко мне льнешь, как
мужик? – раздался голос Оксаны.
– Мышей боюсь!
– А чего их бояться? Миленькие
такие серенькие зверюшки…
– Миленькие, пока не сгрызут
туфли, – буркнула Марина, которой однажды пробравшаяся в ее
шкафчик мышь на самом деле испортила обувь.
– Куда страшней мышек призраки!
У‑у‑у! – утробно завыла Зина и, когда не ожидавшая такого воя
Светлана пронзительно завизжала, громко расхохоталась.
– Да тише вы! –
рассердилась на этот раз Ада. – Зинка, сдурела? Сейчас твое
вытье и правда кто‑нибудь услышит!
Вот так всегда – мало дела, много
шума! Пойдешь с такими напарницами в разведку, дальше третьего
столба не уйдешь. Ада не любила слов, она любила действия и
предпочитала что‑то делать в одиночку, а не в команде именно
потому, что часть энергии и времени в последнем случае неизбежно
тратилась на пустые разговоры и споры. Эх, надо было идти за
собакой одной! Ну взять, может, кого‑нибудь из девочек, но не
тащиться всей гурьбой. Ада задумалась, с кем бы она пошла за Лисой,
и, как ни крутила, выходило, что из всей компании пришлось бы идти
с Раисой, с которой они постоянно были на ножах. Просто от Раи в
этом случае было бы больше пользы: кто бы еще мог так ловко
справиться с замками? А если бы на самом деле нужно было идти на
какое‑нибудь важное секретное задание, на кого бы Ада могла
абсолютно уверенно положиться? На Марину? Нет, та была бы
обеспокоена тем, не идет ли кто из воспитателей, и то и дело
норовила бы повернуть назад в спальню. Светлана – милая девушка, но
очень уж пугливая, любой шорох провоцирует ее на пронзительный
визг. Оксана – болтушка, да еще постоянно пребывает в романтических
мечтах: всю дорогу бы потчевала рассказами о свиданиях, а когда
дело дошло бы до действий, например, вскрыть тот же замок, влезть в
коридор через окно, испугалась бы испортить маникюр, платье или
прическу. Зина храбрая и отчаянная, ее никакие запреты и
воспитатели не остановят, никакие шорохи и мыши не напугают, но она
вспыльчива, как порох, и там, где дела решаются дипломатичными
переговорами, пускает в ход кулаки. Ада пригорюнилась: выходит, что
ни на кого из этих девочек, с кем жила бок о бок, она не могла бы
положиться в трудный час. А может, «дефекты» вовсе не в ее
соседках, а в ней самой: слишком уж строго подходит она к выбору
тех, с кем хотела бы общаться?