– Во время разговора? – недоуменно
спросил Писаренков, и в воздухе повисло недоговоренное вслух, но
четко услышанное в интонациях «со мной?». Как можно задумываться о
чем‑то постороннем в разговоре с ним, таким незаменимым,
способным достать любую информацию хоть на Сатану, хоть на
Бога?
– Давай, Сереж,
зачитывай! – скомандовала она, и Писаренков вмиг посуровевшим
тоном, «прокурорским», как называла его про себя Ада, начал:
– Сухих Владимир Петрович,
родился в селе Путиловка в 1982 году…
«Не женат, не привлекался, высших
учебных заведений не оканчивал…» Много в биографии Вовчика было
этих «не», игравших как в его плюсы, так и в минусы. «Если я поручу
Писаренкову раскопать историю интерната, он сделает это, в отличие
от Вовчика, на «пять с плюсом».
– Стоп, Сереж, – прервала
она на полуслове Писаренкова, когда тот от общей характеристики
перешел к перечислению хронических заболеваний Сухих. – Мне
достаточно пока и того, что ты рассказал. Продиктуй еще раз адрес
его работы.
Вовчику, конечно, можно и позвонить,
но Ада решила, что разговор не по телефону, а лично, окажется
продуктивнее. Да и хотелось ей нагрянуть так, врасплох:
непредупрежденные люди хотя бы на секунду, но оказываются самими
собой. Во время разговора с Владимиром ее не оставляло чувство, что
он играет хорошо заученную роль, отрепетировал даже мимику и
интонации. И это ощущение после прочтения содержимого папки лишь
усугубилось.
Она записала адрес, по которому
находилось детективное агентство (все же не обманул Сухих насчет
места работы!), посмотрела по карте и пожалела о том, что не
приехала в офис на машине: агентство располагалось на конечной
остановке метро одной из дальних веток, ехать нужно было с двумя
пересадками. Но раз решила ехать, отменять поездку не будет. Ада
набрала номер зама.
– Игорь, привет!
– О, ты тут? Я заходил раньше,
но не застал тебя на месте.
– Была незапланированная
встреча, личная.
– Ого!
– Совсем не то, что ты
подумал, – остудила Ада его воображение. Сташков знал о ней
многое, в том числе и то, что личная жизнь у нее зашла в тупик. Но
беспокойств больше по этому поводу выказывала Юлечка, а не сам
Сташков, считавший, что всю нерастраченную на любовные переживания
энергию Ада обращает в работу.
– Игорь, мне нужно отлучиться.
Не знаю, вернусь ли я сегодня в офис или уеду с концами…