Прочувствовав важность момента, геммы
дружно и с уважением вздохнули. История и впрямь их заинтересовала.
Ухо в банке будто бы надменно дернуло мочкой и отплыло к дальней
стенке.
— Как вы можете понять из его
прозвища, этот выродок и впрямь мог отделять части своего тела и
заставлять их действовать независимо друг от друга. Где-то
подглядывал глаз, где-то подслушивало ухо, а куда-то вдруг
проползала ловкая рука и взламывала замки, — полицмейстер хмыкнул и
постучал пальцем по клетке с отделенной кистью. Та незамедлительно
сложилась в крайне неприличный жест. Что ж, это доказывало, что
запертый в шкафу был еще в какой-то степени жив. — А потом эта рука
ускакивала с места преступления верхом на единственной ноге. Следы,
сами понимаете, оставались противоречивые. В один момент следствие
шло по пути одноногого…
— И как вы его поймали? — перебила
его Диана. — И здесь не все тело.
Полицмейстер несколько разочарованно
покачал головой. Было видно, что он хотел посмаковать каждую деталь
и не давать новичкам легких ответов. Но потом он достал из кармана
часы на цепочке и, увидев время, прищелкнул языком и со вздохом
продолжил:
— Как-как… С трудом! Мне не удалось
убедить остальных в собственной гипотезе, пока мной не был пойман
ползущий по улице… кхм. Впрочем, моих соратников не убедило и это.
Пришлось идти по следу руки. Та весьма ловко убегала от меня на
пальцах, как какой-то паук. Все же лучше слаженной работы нет
ничего, ну да об этом вы уже знаете. Так его и изловили — по
частям. Всю Вотру перевернули, но разыскали до последнего пальца
ноги. Раскрыв это дело, я и получил продвижение по службе, — не без
гордости заключил он.
В одной из банок снова булькнуло, на
этот раз гневно, а в клетке зашуршало.
— Но он здесь не весь, — не отступала
Диана, которая успела пересчитать все органы в сосудах и даже
подвигать их. — Здесь только половина.
— Верно подмечено, голубушка, —
ухмыльнулся полицмейстер, вновь запирая шкафчик на цепь и замок. —
Другая его половина заключена в совершенно другом месте, говорить о
котором я не могу. А теперь пойдемте-ка отсюда, пока эта шельма не
услышала чего интересного.
Возвратившись в кабинет, Петр
Архипович ударился в наставления. Он долго рассуждал о важности
наблюдательности, что иногда на разгадку преступления может
натолкнуть мельчайшая мелочь, такая, как царапина от ногтя на лаке.
О том, как важно держаться друг друга и верить в интуицию
напарника. А еще о том, как важна для сыска свежая кровь.