— Не встретимся? — взгляд стал еще печальнее.
— Не пересечемся в таких обстоятельствах. Неподобающих, —
ответила я. — И, кстати, вы переигрываете.
Он беззвучно рассмеялся и низко наклонил голову, пряча свой смех
и улыбку.
Я не знала, куда себя деть. Двое молодых мужчин у окон пытались
рассказать какую-то странную историю, гости Аниты наблюдали за
ними, лакей, забравший мой недопитый и, к счастью, не пролитый на
платье чай, безучастно стоял у чаши с пуншем. Райнэ куда-то исчез и
клавир, оставленный им, пустовал.
Андрэ Форжо никуда уходить не собирался, поэтому я расправила
плечи и опустила руки вдоль тела.
— Ладно, господин Форжо, — сказала я. — Было приятно
встретиться.
— Подождите, милая, — он осторожно коснулся моего запястья, не
дав развернуться и уйти подальше. — Мой принц просил передать вам,
что не держит обид. Ему жаль, что он не мог сказать это лично.
Раны, что вы нанесли его сердцу, проходят дольше, чем синяк на
бедре, — Форжо наклонил голову и прошептал последнюю фразу мне на
ухо. — И он не рискует попадаться вам на глаза, пока не найдет
способ загладить свою вину. Кстати, — он снова отстранился. —
Арфистка же была вашей подругой?
— Можно и так сказать, — выдохнула я, чувствуя себя кроликом, на
которого, наконец, перестал смотреть удав. — У нас с леди Росиньоль
хорошие отношения.
Форжо покачал головой и сказал, цокнув языком:
— Вы талантливы в выборе друзей, дорогая леди Лидделл. Или вам
пока везет, как новичку в игре. Мое уважение леди Росиньоль, она
бесподобна, — он бросил короткий взгляд на игроков в шарады. — Был
бы рад встретиться с ней еще раз, в менее неоднозначных
обстоятельствах. А теперь, — он снова хлопнул себя по карману, в
котором лежали карточки, — пойду продолжу издеваться над гостями
леди Рэндолл. Приятного вечера.
Он с легким поклоном отошел в сторону и слился с толпой.
Я проводила его взглядом.
В зале словно стало холоднее. Или это я дрожала, потому что
Форжо заставил меня испугаться?
Конечно, он не посмел бы обидеть меня. Не здесь, не при всех, не
в доме Рэндоллов так уж точно. Но и Форжо, и Райнэ оба напоминали о
Вивиане, о том, как мое сознание уплывало от звуков арфы, о
ядовитых словах Феликса, о беспомощности рядом с кем-то, кто имел
достаточно власти, чтобы дергать тебя за ниточки.
Ниточки грозили стать паутиной, настолько липкой, что я
почувствовала себя в ловушке и захотела малодушно сбежала
подальше.