— И вы также знаете, что волшебство бывает опасным для тех, кто
им обладает, но не владеет.
Я прикусила губу и кивнула.
— Леди Антея оказала мне услугу, — он терпеливо ждал, пока я
сделаю следующий ход, а потом сожрал мою пешку конем и поставил ее
сбоку от доски. — Она согласилась посмотреть, что собой
представляет Амелия. И вы очень удачно оказываетесь рядом, леди
Лидделл. И я не только про ваше ученичество.
Карие глаза, теплые и внимательные, смотрели прямо на меня.
Я не знала, донесли ли Дару о зеркале Вертиго и отражении в нем.
Слова принца кольнули: если в них и правда был намек, значит, наша
с Кондором тайна перестала быть только нашей.
— Мне очень важно, чтобы вы проследили за ней, леди Лидделл, —
продолжил Дар мягко и вкрадчиво. — Я не прошу вас вызвать в ней
любовь ко мне. И шпионить тоже не прошу. Но я бы хотел, чтобы вы
попытались стать ее подругой. Поверьте, это несложно, — добавил он,
когда я попыталась возразить. — Мне нужно, чтобы вас впустили в
ближний круг. А вы — следили за Амелией так же внимательно, как
Многоликая завещала вам следить за нами.
Лукавство в его взгляде плескалось через край.
— Я не уверена, что умею дружить по приказу, ваше высочество, —
ответила я.
И крысить тоже не хочу. Но этого я ему не сказала — только
подумала.
— Это не приказ, — Дар тепло улыбнулся. — Две юные леди с общими
проблемами найдут, о чем пообщаться, вам не кажется?
Я не успела ни придумать ответ, ни сделать следующий ход — лакей
распахнул двери и в гостиную вошла горничная с подносом, который
был накрыт выпуклой хрустальной крышкой.
Дар удивленно покосился на меня.
— Господин Блэкторн приказал… — начала я оправдываться.
— Конечно, — его высочество кивнул и сделал знак поставить
поднос на невысокий кофейный столик. — Я и забыл, что магия берет
свою плату. Особенно, с новичков. Партия подождет, леди Лидделл.
Угощайтесь.
Горничная сняла крышку с подноса.
— Я вижу, господин Блэкторн хотел вам угодить, — в бархатном
голосе принца звучало удивление.
Несколько пирожных на круглой тарелке из белого, с серебристым
узором фарфора, выглядели произведениями искусства. Они были
небольшие — на один-два укуса, и яркими, как орхидеи в саду моей
наставницы: на белом креме лежали кусочки клубники, дольки
мандаринов, свежая малина, мята и миндаль. Здесь же была маленькая
вилка и сложенная треугольником салфетка.