— Гилберт... Англичанин, мать его, — фыркнул Шон, с трудом
сдерживая рвущееся наружу презрение. — Вечно они с бабами и детьми
воюют...
— Вы — смелая женщина, если приходите в подобное место и просите
первого встречного о подобной услуге, — хмыкнул я.
Кажется, она покраснела под вуалью, но я не мог сказать об этом
с полной уверенностью.
Шон вдруг повернулся к остальной команде.
— Ну-ка, робятки, закройте ушки.
Надо нам о делах поговорить, — произнёс он.
К моему удивлению, перечить никто не стал, пираты
вернулись к своим занятиям, выпивке, жратве и женщинам. Несколько
человек даже отсели от нас подальше. В таверне снова стало
шумно.
— Я... В отчаянии, месье Грин. Позвольте, я расскажу, — сказала
она.
Я кивнул и приготовился внимательно слушать.
— Мои родные... Мой муж и доченька, они плыли на Мартинику, к
нашему дядюшке... И этот мерзавец... Простите. Гилберт захватил
судно, на котором они находились, — сбивчиво начала она.
Я покрутил стакан в руке, примерно представляя, что было
дальше.
— Мой муж — уважаемый человек, дворянин, и он сказал об этом, и
их, слава Богу, не убили, а просто взяли в плен и стали требовать
выкуп. Луи сам написал мне об этом. Мы собрали необходимую сумму и
отправили, как Гилберт и потребовал... Но этого ему показалось
мало! — она нервно сжала платочек. — Он потребовал ещё!
Шон, который тоже слушал её рассказ, многозначительно
хмыкнул.
— Мне пришлось влезть в долги, продать кое-что... Новый выкуп мы
тоже отправили... — всхлипнула девушка.
— И этого тоже оказалось мало, — процедил я.
— Да! — с жаром ответила она. — У нас не так много осталось, мы
почти разорены, я в отчаянии! Нового выкупа нам уже не
собрать...
— И вы решили, что убить Гилберта выйдет дешевле и надёжнее, —
хмыкнул я.
— Да! — воскликнула девушка, не замечая даже, что на неё
оборачивается половина таверны. — Мне не к кому больше идти! Власти
только и делают, что обещают помочь, но не слишком-то они
торопятся, пока и им не занесёшь!
Я усмехнулся. Что-то не меняется ни в двадцать первом веке, ни в
семнадцатом.
— Гилберт уже прислал мне локон моей девочки, моей Эллин, —
дрожащим голосом произнесла она. — И написал, что следующим придёт
палец...
— Вот мерзавец, — фыркнул Шон.
— Я больше не знаю, к кому обратиться, месье Грин. Я готова на
всё, — тихо сказала девушка.