Дюма хранился в святая святых:
кабинете директрисы. Это был новенький, почти нетронутый красный
двенадцатитомник. В сию тайную комнату Саша был допущен после того, как мама
дала на лапу библиотекарше. И Саша смог прочитать все 12 томов, один за другим.
Существовал ли в СССР Дюма в
оригинале, Саша не знал. Вальтер Скотт на английском точно существовал:
адаптированный.
- А сколько времени можно книги
держать, Флориан Антонович? – спросил Саша. – А то я по-французски читаю
медленно.
- Сколько хотите, - улыбнулся
библиотекарь.
- А портить их карандашными пометками
можно?
- Вам можно, Ваше Высочество, - кивнул
Жилль.
- Здорово! – искренне восхитился Саша.
И перешел к немецкому разделу.
Взял сборник Гейне и «Фауста». И то, и
другое с его знанием немецкого казалось немеряной наглостью, но переводы он
немного помнил: и Левика, и Пастернака.
В русском разделе Саша нашел первый
перевод Рабле 1790 года.
- Под подушкой будешь прятать? –
поинтересовался Никса. – На русском же!
- Мне не впервой, - парировал Саша.
- Стоит прочитать? – спросил брат.
- Не то слово! Не пожалеешь!
Никса вопросительно посмотрел на
Рихтера.
- Стоит, - сказал тот. – Но на
французском.
И Никса взял его в оригинале.
- Я всегда знал, что ты монстр, -
прокомментировал Саша.
И взял легендарный учебник математики для
инженерного училища, учебник по физике Ленца и опус Грота о спряжении глаголов,
помня о том, что, если у препода есть учебник, всегда лучше сдавать по нему.
Залез в юридический раздел. Выбрал
конституцию Бельгии на французском, английские конституционные акты на
английском и конституцию Дании.
- На немецком, - вздохнул Саша. –
Никса, поможешь мне перевести?
Брат проследил за Сашины пальцем,
застывшим под ее названием в каталоге.
- А! – сказал Никса. – Как говорил
дедушка: «Я понимаю, что такое монархическое и что такое республиканское
правление, однако не могу взять в толк, что такое конституционное правление,
для него нужен фокусник, а не государь».
- Вот и я не понимаю, - признался
Саша. – Но хочу понять. Источники власти разные. У монарха: наследственное
право, а у парламента – народ. Как они уживаются друг с другом в одной системе?
Если сильнее монарх – конституционная монархия быстро вырождается в диктатуру.
Яркий пример: Наполеон Третий. И что было баррикады городить? Чтобы посадить на
трон императора?