И взялся за скромненький учебник
Ленца.
За первую половину октября, выучив
мерзкие золотники и фунты, на 4-5 по физике он уже вышел, так что пора было
подавать записку про метрическую систему. Но что его ждет дальше? С механикой
было все в порядке. Зато потом начиналась термодинамика, а в термодинамике у
Ленца был теплород.
И Саша тяжко задумался о том, что же
он будет делать с теплородом.
Честно говоря, про великого ученого он
думал лучше.
- А у вас нет более современного
учебника физики? – спросил он Жилля.
- Не-ет, - проговорил библиотекарь. –
Это самый последний.
Тут Никса прыснул со смеху. Никакого
отношения к Ленцу его веселье не имело. Брат читал Рабле на французском.
По дороге в Китайскую деревню Саша еще
успел поспрашивать про Алексея Константиновича.
- «Мысли и афоризмы» Козьмы Пруткова
изданы? – спросил он.
- Отдельной книгой нет, - ответил
Рихтер, - но выходили в «Современнике» несколько лет назад.
- А «Проект о введении единомыслия в
России»? – поинтересовался Саша.
- Что? – переспросил Никса. –
«Введение единомыслия»?
- Ага, - кивнул Саша. – Проект. Вроде
записки государю. Единомыслие – совершенно ведь необходимая вещь.
- Я не видел, - улыбнулся Оттон
Борисович.
- Значит, путаю, - вздохнул Саша.
- Но остроумно, - заметил Никса.
- Еще бы! – сказал Саша. – Я был
совершенно уверен, что это Козьма Прутков. А исторические романы граф пишет?
Никса пожал плечами.
- Пишет, - пришел на помощь Рихтер. –
Точнее один роман. Даже читал отрывки в каких-то гостиных.
- Не из эпохи Ивана Грозного? –
спросил Саша.
- Да, - кивнул Оттон Борисович.
- А название не помните?
Рихтер помотал головой.
- Ладно, я сам у него спрошу, -
пообещал Саша.
- А еще Алексей Константинович
увлекается спиритизмом, - сказал Никса.
- О! – усмехнулся Саша. – Буду знать.
- А воспитывал графа его дядя Алексей
Алексеевич Перовский, писавший под псевдонимом «Антоний Погорельский», -
добавил Рихтер. – Может быть, помните сказку «Черная курица, или Подземные
жители»?
- Конечно, - кивнул Саша. – Про
мальчика, которые ничего не учил, но все знал.
Сказка неожиданно показалась актуальной.
- Погорельский написал эту сказку для
племянника, - продолжил Оттон Борисович. – Говорят, что в детстве у Алексея
Константиновича была уникальная память.
- Эйдетик? – спросил Саша.