– Говорю же, моя матушка весьма
строгих нравов придерживается. А по нашим традициям мне, вообще,
запрещено иметь дело с женщинами до выбора невесты.
– Может быть, я сойду за новую
служанку?
– Исключено. В замке мужчинам служат
только мужчины. А за мужчину ты точно не сойдешь. К матушке же я
тебя приставить не могу. Тебя вмиг разоблачат. Ладно, – он махнул
рукой. – Представлю тебя, как Дайренн Эрсиэ. И будем надеяться, что
слухи из столицы доползут не так быстро.
***
Эх, а я-то надеялась, что, несмотря
на убогость внешнего вида, в замке меня ждет убранство, достойное
эрцгерцога. Внутри оказалось еще хуже: мрачно, пыльно, никакого
изящества в интерьере. Казармы в Аттаранте и то краше.
Меня поселили на верхнем этаже,
кажется, третьем, если не ошибаюсь. Всего одна комната. Не
отдельное крыло, как было в замке Эрсиэ, не апартаменты с гостиной,
спальней и уборной, а всего лишь каморка, как для прислуги. Здесь
не было даже элементарных удобств. Уборная находилась где-то в
конце коридора.
Нию так и вовсе поселили где-то в
бараке вместе со всей челядью. Хоть и раздражала она болтливостью,
но мне стало ее искренне жаль. Интересно, каким образом камеристка
должна успевать прийти по требованию, например, ночью, если она
спит где-то в хозпостройках? И я бы разрешила ночевать ей в своей
спальне, вот, только кровать здесь была только одна, и та
односпальная. Хорошо еще, что я в состоянии сама переодеться: жизнь
в дядькином поместье приучила к самостоятельности.
Первые дни я почти не видела людей.
Эрцгерцог так же не уделял мне внимания, будучи занятым своими
эрцгерцоргскими делами. В комнате не убирались, не меняли белье,
лишь подавали еду сомнительного качества, совершенно безвкусную и
холодную. Уж лучше было вяленое мясо, что мы грызли в дороге, чем
зеленоватая кашица, именуемая супом.
На четвертый день эрцгерцог все же
соблаговолил посетить меня, когда я уже обдумывала план побега из
этой захудалой провинции.
В этот день мне подали новое платье,
большое и уродливое. В Аттаранте таких не носили уже лет двести
уже. С огромной юбкой, кринолином, корсетом и немыслимым
количеством кружев, рюшечек и блесток. Каждый элемент по
отдельности мог бы вызвать восхищение. Тончайшее кружево,
сплетенное из посеребренных нитей, золотое шитье, изображающее на
юбке диковинных птиц, расшитый изумрудами лиф, дорогой атлас алого
цвета, привезенный с востока. Но, вот, все вместе создавало
впечатление редкой безвкусицы. Еще и жутко неудобные чопины вместо
нормальной обуви. Можно подумать, мне так уж необходимо увеличивать
рост. Облачиться в это кошмарище без помощи камеристки было не
просто сложно, а совершенно невозможно. А Ния, как назло, куда-то
запропастилась, и прислуживать мне явилась совершенно посторонняя
девушка.