«Снова Жар
или я начал трепаться сам с собой?»
«И ты
перестал без конца думать о жене и ребенке, а это еще важнее.
Сегодня ты изменился, чел… Нет—ты просто
родился заново!»
Он уснул
чутким сном Странника готовый вскочить при малейших признаках
опасности. Тяжелая машина уходила через пустыню на северо-восток,
оставив позади океанское побережье и догорающие развалины
Кор-Эйленда. Две глубокие колеи от гусеничных звеньев ложились
позади нее на мягкий песок.
Шагающий-По-Воде.
При этих
словах знатоки Писания вспомнят Иисуса, гуляющего по волнам
Галилейского моря на глазах у своих учеников. Цепочка ассоциаций
неизбежно приведет их к рассуждениям о смысле нагорной проповеди, к
спорам о пресуществлении святых даров и к чуду преображения на
Фаворской горе. Как бы повели себя ученые книжники и духовные
корифеи, если бы оказались в восьми парсеках по прямой от Солнца в
сторону созвездия Большого Пса; на планете, обозначенной в древних
астрономических справочниках как Пальмира-А-2D, а впоследствии
носившей имя шумерской богини Иштар; возле станции технического
обеспечения Кор-Эйленд, взорванной два часа назад и теперь
догорающей множеством костров над линией пустынных
пляжей?
Удивились
бы они? Испугались? Повредились рассудком? Или сочли увиденное за
сцену второго пришествия? Скорее всего, они бы крепко зажмурились и
возопили в едином громогласном порыве: «Этого нет и этого не
может быть, потому что этого не может быть
никогда!»
Рассуждать
о природе чудес и лицезреть их воочию—не одно и тоже.
Есть вопросы, которые навечно останутся без ответов. На пляже в
предрассветный час не было ни души, а у бродящих по дюнам
кочевников хватало своих забот.
Никто не
видел человека в длинном черном плаще с широкой пелериной. Человека
в черной ковбойской шляпе и вылинявших до белизны джинсах с
затертыми кожаными заплатками на коленях и между ног. Серая
матерчатая рубаха была заляпана жиром. Остатки обтрепавшихся
тесемок свисали из наспех проделанных дырок у распахнутого
ворота.На поясе путешественника
висел тяжелый кошель с наполовину стертым тавром в виде головы
быка.
Человек шел
по воде.
Его ноги,
обутые в старые остроносые сапоги со стоптанными каблуками,
тревожили поверхностный слой еле заметной рябью. Волны обгоняли
его, устремляясь к берегу. Человек поднимался и опускался