Улыбка не
сходила с ее лица.
— Там, на
поляне я соприкоснулась с истиной душой мира. Это длилось всего
мгновение, меньше чем пауза между двумя ударами сердца. Но в это
мгновение я была по-настоящему свободна. Впервые в
жизни.
«Ты права,
черт возьми, но это не важно, потому что свобода — всегда палка о
двух концах», — Линн едва не выкрикнула это вслух.
Запрещенные
слова… они походили на назойливых мух. «Вожделение» и
другое, еще более опасное — «любовь». Церковные легисты
приравняли их к святотатству в первые же десятилетия после Исхода,
а со Дня Очищения за святотатство полагалась смертная казнь. Но
смысл этих слов оставался интуитивно-понятным, как то, что голова
начинает чесаться, если ее долгое время не мыть. Воздействие,
казалось, исходило из их особой буквенной структуры. То, как они
звучали, словно перекатываясь по языку. Разум отзывался на уровне
клеточной памяти, а тело реагировало мгновенно, как удар по капсулю
воспламеняет пороховой заряд внутри гильзы. Робинс сказала: «я была
по-настоящему свободна». Заложено ли стремление к свободе в каждой
из нас? Или это лес, предельная близость к природе, к своим древним
корням, постепенно меняет направление твоих мыслей, пробуждает
глубокую, влажную, почти непристойную чувствительность? Значит ли
это, что запретное — естественно?
— Я только
что заработала десять суток на гауптвахте? — Робинс как будто
нырнула за бруствер, отгородилась защитной стеной. — Валяйте,
капитан, исполняйте свой долг. У вас это, наверное, здорово
получается!
— Ты летала
за Черту. — Это было утверждение, а не вопрос. Каждая капелька пота
жгла как муравьиная кислота. Она передернула плечами, и тонкая
синтетическая ткань ободрала кожу, словно по телу провели
скребком.
— Да, —
Впалые щеки Робинс стали серыми как у покойницы.
—
Сколько?
— Три
месяца, а кажется — тысячу лет.
Робинс
уставилась в темноту пустыми, ничего не выражающими глазами.
Защитная стена исчезла. Вся ее напористость схлынула как
вода.
Линн
вспомнила, как первый раз услышала о Черте. Кажется, ей тогда
исполнилось пятнадцать. Их взвод отстрелял четыре с половиной часа
на полигоне. Линн выбила тридцать очков из тридцати пяти возможных,
и у нее был второй результат в группе. Когда они возвращались
назад, в расположение учебной части, старший инструктор Дженифер
Ланг рассказывала о Черте.