«Я калека!
Калека! Эта сука искалечила меня!»
Линн
попыталась справиться с этой мыслью, взять себя в руки, но не
выдержала и расплакалась. Слезы смешивались на щеках с
потом.
Рядом, не
переставая, орала Тина Харпер:
—Заткните!
Ну пожалуйста! Заткните эту чертову дырку!
Крик
ввинчивался в мозг как титановое сверло.
Линн
заставила себя подняться, сжимая челюсти от напряжения, и
привалилась спиной к нагревшейся стенке из шлакоблоков. Левая рука
раздувалась, наливаясь мучительной, выворачивающей внутренности
болью.
Пороховой
дым рассеивался. Ходоки лежали вповалку, и никто из них не выглядел
спящим. Вся площадка была залита кровью как на скотобойне. Пахло
мясной лавкой, тухлыми яйцами и кордитом. Линн обежала взглядом
ближайшие дюны. Пусто. Новой атаки не последовало. Надин волокла за
угол Тину Харпер. Перебитая нога Тины оставляла не камнях
размазанную вишневую полосу.
Робинс
подбежала к Линн и обхватила рукой за талию, не дав сползти на
землю.
—Не меня,—выдавила из себя
Линн.— Его!
— Да
какого хрена ты печешься о нем!
Лучше подумай о нас! О нас, а не о нем! Пусть это животное
сдохнет!
Бесстрастную маску сдуло с ее лица. Сержант ударила
тафу ногой с таким остервенением, словно он олицетворял собой все
зло во Вселенной.
—Ты слышала меня!—Линн было трудно
говорить, но она совершила невозможное,—Хватай его и тащи
внутрь!
— А иначе
что? Врежешь мне, как этой малолетней дуре?
— Врежу…
если придется.
Разбитые
губы Линн перекосились от боли.
Она
вытащила руку из-за пазухи. С сумасшедшей настойчивостью ее
преследовала мысль о том, что все это могло привидится ей во время
легкого солнечного удара. Линн заставила себя опустить взгляд:
пальца не было, и нижняя часть ладони отвисла как губа у собаки. Из
раны продолжала струиться кровь. Куртка снизу и брюки сверху уже
насквозь промокли. Линн опять застонала— нестолько от
боли, сколько от обиды и жалости к себе. Необратимость случившегося
разрывала ее на части. Хотелось вздернуть на ноги ходока, которая
валялась мертвой у забора, и убить ее во второй раз. Слезы текли по
щекам, оставляя дорожки на грязном лице.
Робинс
закинула винтовку за спину, схватила тафу подмышки и поволокла
вдоль стены. Она старалась не смотреть на него. Линн разорвала
упаковку с гигиеническими тампонами, выудила из нагрудного кармана
платок, кое-как завернула в него несколько штук, потом заткнула и
туго перевязала изувеченную руку. Платок сразу начал пропитываться
кровью. Она подобрала винтовку Тины и, опираясь на нее как на
трость, побрела следом за Робинс.