—Могу я что-нибудь сделать для вас,
капитан?—спросила Надин Галлинс, вытирая влажными салфетками
руки, по локоть запачканные кровью Тины.
—Ничего, Надин...—Линн проглотила
стон.— Ступайв казарму. Смешишь Грей на насесте. И пусть Ламберт
заряжает в приемник пулеметные ленты.
—Капитан…—Надин переминалась
с ноги на ногу. Ее обкусанные ногти без конца почесывали руки в
разных местах, еще больше размазывая чужую кровь,—я не
хочу... не хочу, как Тина. Ну... вы меня понимаете? Это все так
ужасно!
—Шагом марш, Галлинс!
—Она была права! Отобьемся? Хрен там! Мы
все здесь погибнем!
—Ага, сдохнем как крысы в мышеловке. А
теперь вали отсюда!
Надин
попятилась в дверь, едва не налетев на Робинс.
Линн
обработала изувеченную кисть митрантом, забинтовала, ввела себе
раствор адреналина, стимулятор и двойную дозу анальгетика. При
исполнении этих нехитрых операций, Линн едва не потеряла сознание.
Временами она начинала зрительно различать тонкую грань, за которой
человек уже не способен осознавать себя. Коктейль из
противошоковых, обезболивающих и тонизирующих препаратов поможет ей
на какое-то время забыть о ране. Митрант остановит кровотечение и
запустит процесс регенерации тканей. Но новый палец у нее не
вырастет.
Линн
швырнула вату, иглы и использованные ампулы в угол и прошла в
дальний конец пакгауза к водяному насосу. Она дернула за рычаг,
вывернув переключатель до упора. Хорошо если Сильвия успела
починить насос. Инструменты все еще лежали на картонке вместе с
промасленными частями механизма.
«Прощальный
подарок? Благодарю за службу, капрал. Покойся с миром».
Тень
Сильвии постепенно рассеивалась, на этот раз
окончательно.
Мотор
лязгнул, завелся и застучал, вытягивая драгоценную влагу из
грунтовой тьмы под пустыней. Удивительно, как глубоко приходится
бурить в этом месте. У самого берега водяные жилы подступают к
самой поверхности, но они грязные и не годятся даже для
туалета—известь забивает трубы и фильтры.
Из крана
брызнула тоненькая, но мощная струя обжигающе-холодной воды. Когда
небольшой овальный бассейн из нержавеющей стали заполнился до
краев, насос автоматически отключился с сухим щелчком. Потянув за
другой рычаг, можно было слить содержимое бассейна в систему
рециркуляции.
Линн легла
на живот возле края ванны и опустила голову в чистейшую
артезианскую воду. Она долго пила, захлебывалась, кашляла,
отплевывалась и снова пила. Потом вымыла лицо и волосы, плеснула
себе за ворот. Вода текла по груди, по животу, по бедрам,
просачивалась в промежность. Левую руку она держала повыше, чтобы
не намочить бинты. Линн свесила волосы на бок, выжала их и
отбросила за спину. Какого черта она не стянула их резинкой перед
боем? Она никогда не стриглась кротко, на военный лад, хотя длинные
волосы означали дополнительные неудобства, а иногда просто мешали.
Боль утихла после укола, но Линн продолжала чувствовать
отстреленный палец, как продолжение своей руки, и это сводило ее с
ума...