—я
понимаю, что здесь написано, но все эти лекарства мне не знакомы.
Вряд ли тут можно найти хоть одного толкового провизора. Может, вы
что-нибудь посоветуете?
Линн
слушала его речь с трепетным полудетским восторгом. Это особое
низкое звучание мужского голоса! Она убрала за уши пряди мокрых
волос, провела рукой по шее и поняла, что испытывает то самое
основательно забытое чувство. Тоскливый зов плоти, сравнимый с
зависимостью от наркотика. Линн поспешила одернуть себя. Нет, так
не годится! Сейчас нужно думать мозгами, а не… другим местом.
Женщины в Резервации многому ее научили. Пусть они не знали, что
такое температурная инверсия, но в некоторых житейских вопросах они
были гораздо мудрее.
Линн сунула
здоровую руку в карман брюк, продолжая завороженно смотреть на
пришельца. И не могла оторваться. Стимуляторы создали в голове
что-то вроде разноцветного облака. Тело стало невесомым как кукла
из папье-маше. Казалось, она легко может подпрыгнуть до потолка.
Линн знала, что это ложное впечатление и потом за него придется
дорого заплатить. Но ей было плевать. Вот он перед ней. Живой.
Настоящий. Источник греха, погибель души. Но у него есть то, без
чего сама жизнь невозможна. Страшилка для одних и спасательный круг
для других. Во всем ли он похож на Жара или ее ожидает сюрприз?
Если бы не двойная доза лекарств, она бы сейчас лежала пластом и
стонала от боли, а так…
«Во имя
Рождения! Почему бы ему просто не отвернуться!»
Мужчина
продолжал внимательно смотреть на нее. Их взгляды соприкасались,
проникали друг в друга и рождали нечто новое.
—Мы так и будем разглядывать друг
друга?—Алексей выдавил из себя улыбку, как последние крохи
зубной пасты выдавливают из тюбика, сворачивая его в рулон. Ему
приходилось держать себя в постоянном напряжении, чтобы сохранить
ясность мысли и не свалиться без чувств.
—Мне нужно обработать рану. Заражение
крови довольно мрачная штука.
Женщина
продолжала смотреть на него молча. Алексей проследил за ее взглядом
и понял, насколько ее желания далеки от его
потребностей.
«Вот
здорово!»—он едва сдержал неуместную вспышку
раздражения.—«Теперь я останусь без руки из-за этой заведенной
дуры!»
Она
сдвинулась с места, присела рядом на корточки, достала из
контейнера какую-то микстуру.
Алексей
смотрел на бутылку с лекарством, но взгляд соскальзывал в сторону.
Расстегнутый ворот куртки. Мягкая округлость груди. Ее
пальцы