—длинные и изящные. Коротко подстриженные ногти,
никогда не знавшие маникюра. Тыльная сторона ладони отмечена старым
шрамом. Костяшки сбиты, как у профессионального боксера. Похоже,
жизнь успела ее потрепать. На левой руке не хватало мизинца и
сквозь бинты проступило пятно цвета йода. На припухшей нижней губе
запёкся кровавый струп. Лицо из тех, что не назовешь совершенными,
но достаточно привлекательное, чтобы обращать на себя внимание.
Когда встречаешь такую женщину в метро или на улице, то невольно
оборачиваешься, чтобы проводить ее взглядом.
—Вот.—Она взболтнула
бутылку перед глазами.—Универсальное средство для заживления и
дезинфекции. Протри рану и перевяжи.
На этикетке
написано: «МИТРАНТ» и еще какие-то буквы и цифры. Знакомый
латинский алфавит и обычные арабские цифры. Здесь, на Богом забытой
экзопланете. Все равно что обнаружить банку «колы» на дне лунного
кратера.
Алексей
перетянул руку жгутом, взял у нее лекарство и оторвал кусок ваты.
Он размотал слипшуюся от крови майку, плеснул на вату немного
жидкости из бутылки, закусил майку зубами, чтобы не заорать, и
начал тщательно протирать рану. Микстура жгла обнаженные ткани,
превращаясь в белую пену, как с перекись водорода.
— Это
уберет боль и приведет тебя в норму. — Она протянула ему
одноразовый шприц и две ампулы. Алексей сделал себе укол прямо
сквозь рубашку,отшвырнул
испорченную футболку в сторону.
—Что это все-таки за место?—Он
обмотал предплечье эластичным бинтом, закрепил конец чуть выше
локтя и ослабил жгут.
—Станция технического обеспечения
Кор-Эйленд,— Голос женщины прозвучал с холодной чеканностью
полевого устава, но ее выдавал безошибочный язык тела, одинаковый в
любом уголке Вселенной. А еще где-то на самом дне, в сумеречной
зоне бессознательного, притаилось стойкое негативное чувство,
вросшее в нервную структуру на уровне генома. Что-то вроде
атавистического отвращения при виде крысы или паука. Алексей
заподозрил, что от истоков этой неприязни, от того, насколько эта
неприязнь излечима, в дальнейшем будет зависеть его
жизнь.
—Меня зовут...—он осекся. «Теперь
ты не Алексей—ты Килар, Странник!» Тот сон на пляже
оказался пророческим. Алексей Гранецкий погиб в автомобильной
аварии, и его место занял другой человек.
—Я Килар, а как зовут тебя?—Новое
имя звучало по-особенному. От него веяло запахом легенды и книжной
романтикой. Это имя нравилось ему.