Кирилл знал, что в реальном мире у него остались считанные
секунды. Эта программа, может быть, самая важная. Она должна
снабдить его рапирой – произвольно удлиняющимся клинком, которым
можно было попытаться достать Стравинского и хотя бы свалить его на
ноги. Но с девятью символами она не заработает как надо –
превратится в тяжелый и неповоротливый штырь, оттягивающий руку,
которым нечего и думать всерьез драться.
Где же еще символы? Наверняка где-то поблизости, раз голос
замолк и не ведет его куда-то еще. А может быть, он, замолк оттого,
что ничего подходящего поблизости нет, и Кирилл точно не успеет? Он
почувствовал, как к нему подкрадывается паника.
Повинуясь ее неприятному шепоту, Кирилл размахнулся и ударил
кулаком в стену наугад. Алая вспышка, летящая в сторону каменная
крошка. Острый обломок камня ударяет его в голое бедро, и на нем
остается кровавый росчерк. Но в стене ничего нет.
Новый удар, в противоположную стену. На этот раз новый обломок
распарывает щеку, и Кирилл закусывает губу от боли. Но здесь тоже
ничего.
Всего несколько секунд. Отвратительное чувство бессилия. Он
завертел головой в поисках места, куда еще ударить. Бросился назад,
и тут услышал, как голос в его голове взорвался от восторга. Кирилл
поднял взгляд и увидел небольшую нишу под потолком. Ему показалось,
или, когда он только пришел сюда, ее не было? Неважно. Главнее
другое: алый свет, что пробивается через щели между камнями.
Он подпрыгнул, уцепился руками, с трудом подтянулся и коснулся
пальцами камня, который тут же отошел в сторону, открывая два
изломанных алых символа. И в следующую секунду Кирилл уже стоял на
Арене со слегка идущей кругом головой.
Рапира работала. Она стала продолжением его руки, удлинняясь и
сокращаясь, повинуясь мысленному приказу. Это было даже легче, чем
когда он сегодня тренировался.
– Сходитесь! – послышался голос Аслана, и Кирилл двинулся у
центру площадки, не сводя глаз с движущегося ему навстречу
Стравинского. Тот двигался легко и непринужденно, облаченные в
зеленоватые полупрозрачные доспехи. В руке же у него было что-то
вроде короткого посоха с массивным круглым набалдашником. Кирилл не
знал, что за программу Стравинский материализовал, и решил держать
ухо востро, не подходя слишком близко.
Его противник тоже явно опасался приближаться лишний раз. Он
стал осторожно обходить Кирилла сбоку, пользуясь тем, что тому не
так просто было перемещать щит и даже вращать его вокруг себя.