Наполовину обезумевший Санька просто взял и пошел. Мимо Козьмы,
прямо в лагерь. Тот не решался рубить, не чувствуя сопротивления.
По спине тёк ледяной пот… и тут Известь вспомнил один хитрый
приемчик, на который взяли его самого.
– Надеюсь, хоть, в спину не ударишь, как трус.
И дошел до бивака! Что там творилось в душе Козьмы, он так и не
разобрал, но дошел до безопасного места и отрубился без задних
ног.
«Значит, можно! – ликовал он, уже засыпая. – Можно с ними что-то
сделать! Нет, надо непременно утром поговорить с Кузнецом… Он
должен понять… Мы должны…».
А утром его повязали, избили, выпороли плетью и заперли в
пороховой землянке, связав по рукам и ногам.
- -

Гераська вогнал топор в лиственницу, хотя, у той еще два на
десять сучков торчало. Железо звякнуло плохо – кажись, в проушине
трещина зарождается. Каюк ему без кузнеца вскорости.
– Ну, Гераська! – Козьма банным листом лез к нему снова и снова.
– Ну, я же ведаю: удумали вы что-то. Ты не думай, я тоже Дурному
помочь желаю…
«Отож, – злорадно промолчал Гераська. – Уже помог: усю весну
Сашко с цепями просидел».
Старик строго-настрого велел ни в какие споры-перепалки не
вступать, за Дурнова даже в пьяном трёпе голоса не подымать. Так
что он обмотал веревкой комель недосучкованного ствола, закинул на
плечо и поволок к берегу: мол, дел у него невпроворот, не до пустой
болтовни ему. Козьма же продолжал канючить свое «ну, Гераська» да
«я ведаю»…
– Ну, коли ведаешь – беги к Кузнецу и наушничай! – не выдержав,
отбрил казак толмача, и тот, наконец, увял.
Дорога от западного холма до места, где ладили плоты для
годовщиков, поболе версты. Идти долго, с бревном – и подавно.
Гераська поначалу двигал шибко, упарившись, как июльскую пору. А
подле бывшего лагеря стрельцов лиственницу в кусты закатил и за
землянку юркнул.
– Где шлялся? – хмуро спросил Тимофей Старик.
– Я, батя, лес валю, ежели чего, – нахмурился парень.
– Иди уже… валяльщик, – с ехидцей позвал на полянку Ивашка.
Как в их круг попал Ивашка сын Иванов – диво. Все помнили, что
он вечно задирал Дурнова… Хотя, на кулачках-то с ним ни разу не
сходился.
– Дела, браты-казаки, идут к тому, что еще дня три – и атаман
велит на воду сходить, – донес собравшимся Ивашка вести от
ближников Кузнеца. – Так что ждать неча.
– Надо, парни, Дурнова вызволять, – снова завздыхал Старик. –
Как поплывем – уже некуда ему бегти будет… Ничипорка! – зло
окликнул он служилого в зеленом кафтане. – Ты ж баял, что у тя в
стороже дружок еще по Енисейску! Что с одного котла ели…