Однако, один момент портил всё: атаман оставил все дела, забыл о
своих прочих обязанностях – и все усилия сосредоточил на «ворах».
Ясак перехватывал, промысловиков в лес не пускал – а уж зимний
сезон начинался! Да и как бунтовщикам теперь весть в Якутск подать?
Только через бой. А биться им никак нельзя – все-таки Хабаров
официальный приказной человек. Китайцы сказали бы, что на нем тень
Небесного Мандата. Или свет.
Ситуация патовая, каждый ход ведет под шах и мат. А Хабаров
только усугубил ситуацию: велел построить роскаты для пушек еще
ближе к «воровскому» городку и принялся лупить по нему! Тут даже не
в людях дело. Порох! Бесценный порох и ядра научет. Но Хабаров
хорошо понимал психологический эффект от обстрела.
Поляковцы забивались в глубокие щели, пережидали обстрел,
видели, как разваливается их городок, разваливаются их мечты – и
начинали роптать. «А я не сильно-то и хотел идти супротив Хабарова»
– так начинали думать добрых две трети «воров». Тем более, Санька
слышал, что несколько десятков казаков, поляковцы и впрямь чуть не
насильно увезли.
Упирались только лидеры, ибо они могли потерять много. Зная нрав
Хабарова: и саму жизнь.
Переломным моментом стала поимка двенадцати поляковцев, которые
устроили тихую вылазку. На охоту или еще зачем – неясно. Но по
свежему снегу их быстро поймали и привели к атаману. С криками и
улюлюканьем. Пленники были изрядно побиты, хотя, в ответ тоже
надавали – синяки были почти у всех (Хабаров не велел колоть и
стрелять бунтовщиков, поскольку понимал, что ему понадобится в
будущем много людей).
Санька был возле атамана. Заметил, как тот оживился, почти
плотоядно. Вздрогнул.
– В поле их! – рыкнул приказной.
Бунтовщиков раздели до портов и рубах и вывели под стены
«воровского» городка. Встали шагах в ста, растянули пленников и по
приказу Хабарова принялись бить кнутами и просто палками. Ерофей
намеренно для исполнения наказания выбрал тех, кому при
«задержании» пленники успели намять бока. И уж те старались! Спины
вспухали от рубцов, пытаемые поносили своих палачей во всю глотку,
пытаясь гневом спрятать вопли боли.
Санька отвернулся и отошел на зады улюлюкающей толпы. Да, он
читал, что в средневековом обществе пытки и казни были большим
развлечением, но смотреть на это у него не было сил. Это ужаснее
боя… Хотя, настоящего боя Дурной еще не видел.