- Своим предложением, господин министр, вы оказали мне великую
честь. Шутка ли, старику, который уже и забыл, как выглядит
министерская форма, предлагают восстать против самого первого
советника.
Про первого советника Амааль не говорил ни слова. Юна он спросил
о том, что тот думает о преемнике трона, но старик, как и
ожидалось, сделал правильные выводы, поэтому и Амааль отбросил
формальности.
- Такой человек как вы, господин Юн, мог бы стать прекрасным
наставником юному принцу и оказать нам хорошую поддержку.
- Нам? Кто же еще входит в ваш союз, господин министр?
- Вы – первый, про кого я подумал.
- Значит, ваш союз – это вы и есть? – Юн засмеялся, - необидно,
но министра это задело. - Не принимайте это близко к сердцу, но
пока ваш союз больше выглядит как детская игра.
- Для того, чтобы придать ему весомости, я и обратился к вам.
Каково же будет ваше решение?
Бывший министр иностранных дел ответил не сразу. Налил гостю
ароматного чая, заваренного на листьях редкого кноттского коготника
– тот молча отказался, - с видимым удовольствием отпил сам.
- Я ценю вашу приверженность королевской власти. В такое тяжелое
время — это именно то, что им необходимо. Но я слишком стар, чтобы
бросать вызов первому советнику, который сейчас находится в самом
расцвете своих сил, поэтому я вынужден отклонить ваше
предложение.
- А если, - такой исход Амааля вовсе не устраивал, - если мой
союз перестанет выглядеть детской игрой? Если по силе он сравняется
с союзом советника? Тогда вы пересмотрите свое решение?
Юн безмятежно улыбнулся.
- Тогда я подумаю о том, чтобы пересмотреть свое решение.
Первый претендент в союзники решил понаблюдать со стороны,
сохраняя временный нейтралитет, поэтому Амаалю следовало торопиться
– как бы и здесь его не обошел первый советник. Амааль бы не
удивился, если тот и сюда успел наведаться: у бывшего министра
иностранных дел огромное влияние в народе да обширные земли, с
которых наберется не меньше четырех тысяч войска – привлекательный
кусок и для советника, и для министра.На свою сторону Амаалю
удалось склонить троих членов Совета: министра торговли Ана,
министра юстиции Рахмана и – достижение, которым стоило гордиться,
- министра образования Дароката. Четверо дали понять, что отныне
министр финансов в их доме боле нежеланный гость, еще один
колебался, не зная, куда примкнуть, последний вежливо выслушал, но
желание помочь ни Самааху, ни Амаалю не изъявил. Итого Амаалю
удалось договориться с тремя из девяти министров.