- Во мне говорит не только моя усталость, Амааль. Во мне говорит
усталость моих предков, которые из поколения в поколение оберегали
королевскую династию, каждый передав своему преемнику неменяющееся
наследство – продолжить эту бесконечную кабалу. Вы правы, все наши
усилия пошли прахом, последние полгода я только о том и думал. Чем
больше я глядел на мальчишку, тем больше понимал – он не
заслуживает короны, свалившейся на него с неба. Рагон сделал для
Риссена больше, чем этот ребенок.
- Господин Самаах!.. Как можете вы говорить такие вещи? Это ведь
не вы! Сами вы бы никогда и не задумались о подобном!
- Ты – честный человек, Амааль, я ни разу не пожалел, что
обратил на тебя свой взор. День, когда я встретил тебя под теми
развалинами, один из бесценных дней моей жизни. Ты всегда был
предан Его Величеству и мне, - мы делили один путь, - но теперь
пришло время делать выбор. На юго-востоке назревает конфликт с
Сарией, как только Дамар разберется с сыном, он примется за нас.
Сделки с Гильдией приостановлены: хищники наблюдают за нами,
потирая ладони, выжидая, когда могут начать нас грабить. Его
Величество уже практически отошел от дел, младший принц – игрушка
на троне. Допусти его к государственным делам – он погубит
королевство. Если б Раймонд был жив, он бы справился, но «если бы»
никогда не ляжет в основу свершившегося. Ждать помощи неоткуда,
будем наблюдать со стороны - всему, что так долго строили и за что
боролись, придет конец. Прежние правила не действуют, старые
ценности больше не имеют силы, если хотим что-то менять, надо
начинать с себя. Настало время самим решать свою судьбу. Амааль,
мой верный друг и советник – ты со мной?
Министр финансов неверяще покачал головой.
- Когда я впервые переступил порог дворца, вы мне сказали: «Вот
здесь сидит Его Величество, рядом – королева. На этом месте стою я,
а вот здесь, подле меня, - твое место. Стой твердо, держись за
меня, если начнешь падать, я подхвачу». Я стою там, господин
Самаах, я врос корнями в место, что вы мне указали. Вы знаете, я
всегда свято следовал вашим указаниям, для меня не было закона выше
вашего. Пусть порой приказы короля казались нелепыми и несуразными,
и складывалось впечатление, что он так же близок к народу, как
морское дно пареольскому кораблю, вы улыбались и кивали мне за его
спиной, а потом исправляли последствия его необдуманных шагов.
Когда такое случилось в первый раз, я вас спросил: «Стоит ли
служить королю, который не отличит землепашца от ремесленника?», и
вы ответили: «А на что тогда мы? Чтобы подсказать ему, где тот, кто
сеет хлеб, и где тот, кто подбивает подковы». Помните ли вы это? В
тот день вы возвели Его Величество в моих глазах на высоту, которую
я не должен был оспаривать. Как можете вы теперь говорить, чтобы я
посмел его оттуда сринуть?