Между тем семь с половиной тысяч человек вошли в узкий проход
между Оровыми солончаками и Сорочьим лесом. Беспечно – собственные
земли - растянулись на несколько миль. Впереди во главе с Рагоном
шли солдаты советника: бывалые, крепкие, уверенные. Сразу за ними –
вышколенные королевские с командиром Кругом. Кругу Хард
симпатизировал, вместе подставляли спины под маловерские мечи,
вместе несли наказания, вместе совершали вылазки. Вслед за
железно-синими двигались рахмановские: с глуповатыми, но сытыми
лицами. Их командиром был незнакомый Харду тысячник Милох. На
некотором расстоянии от них плелись люди Ана. Рагоновские охотники
достали пешим лошадей, но одного взгляда было достаточно, чтобы
понять: большинство сидят верхом впервые.
Хард отправил сообщение отцу: «Войском Ана только ворон пугать.
Позвольте отправить их домой».
Министр финансов не позволил: «Отвратим от себя Ана, союзников
терять нельзя».
И Хард плелся позади – командование над крестьянами отошло ему,
- следил, чтоб не свернули, не растянули строй, не скрылись в
лесах. Вечером командиры всех тысяч ужинали в палатке Рагона. В
воздухе витало сдерживаемое недовольство: слишком большое
расстояние от головы до хвоста, будь на вражеской земле, давно бы
уже напали с боков и уничтожили всю армию. Вот если бы обошли
солончаки с востока, со стороны Сонной… Но маршрут был проложен без
из участия, их мнения никто не спросил. Хард корил себя за это – не
досмотрел.
- Идея принца? – спросил после трапезы Круг.
- Его, - сознался Хард, - но в том и моя вина: рядом стоял,
слова не сказал, а Рагон одобрил тут же.
- Ему теперь все выгодно, что против наследника. А наследник
словно нарочно…
Не сговариваясь, взглянули туда, где стояла королевская палатка.
Края тента качнулись, и обоим на миг показалось, что сейчас выйдет
Раймонд, окинет стан быстрым оценивающим взглядом, заметит
товарищей, улыбнется. Но из палатки с ведрами деловито метнулся
мальчишка-прислужник, побежал к родникам, набирать воды для
вечернего благословенного омовения.
На ночь выставили дозорных вдвое. Местные давно покинули свои
деревеньки: выгнали лесные треяки да солюки, копошащиеся в трещинах
Ора. Своим солдатам Хард дал твердый наказ – из лагеря не
отлучаться, за границы света от костров не выходить, при малейших
подозрительных звуках бить тревогу. Однако к утру не досчитались
двоих: цепочки следов вели к сыто блестящей накипи, там обрывались.
В остальных частях обошлось без потерь, и оттого, что отличились
только вверенные ему ановские, Хард багровел от злости. В наказание
он заставил каждого съесть по горсти той соли.