- Я уверен, этого не произойдет. Что-то подсказывает мне, что
как только вы ее увидите, все ваше нутро встрепенется и потянется к
ней, к той, что берегла пуще глаза, целовала царапинки и пела
колыбельные.
Лицо короля посветлело:
- Даст Ярок – и вы окажетесь правы, господин министр.
Рахман хранил молчание. Таль съежился, доверчиво прильнул к
сакри, прячась в густой кроне и готовясь к спячке. В доме министра
финансов правила суматоха: до свадьбы оставалось все меньше и
меньше дней, а количество дел только прибавлялось. То шатер слишком
грузен, то тяжелы закуски, то потеряны приглашения. Сразу после
завтра Амааль уезжал в министерство, подписывал бумаги, составлял
акты. При содействии Ана и министра иностранных дел Садора Амааль
нашел зарубежных ремесленников, заинтересовал новыми возможностями,
зазвал в Риссен – ждали со дня на день. Съездил в свою провинцию.
Встретили настороженно. Амаалю не понравилась натянутая атмосфера,
до того обходившая тихий его закуток стороной. В честь предстоящего
праздника велел выдать всем по медяку, покинул деревню.
Беспокойства добавил Хард: войско дошло до севера, Дымрок в руках
гаронцев, армия готовится к осаде. Слухи о невероятных зверствах
гаронцев, распущенные Амаалем, невидимой ватой осели на ушах всех
жителей Амшера. Война с Сарией ненадолго отступила на второй план,
все только и говорили, что о нашествии кочевников с севера.
Закончив дела в министерстве, Амааль держал путь домой через
рынок. Новость о том, что на прилавках представлены последние
закупы заграничной ткани, сюда еще не добралась: пухлые торговцы
выкрикивали те же цены, прикладывали отмеры к трясущимся животам,
демонстрируя переливчатый узор, соблазняли знать кружевным
плетеньем, тяжелым бархатом, совали простолюдинкам дешевые ленты да
прошлогодний лежалый товар. Мимо лавки с маслами министр прошел,
заткнув ноздри. Заинтересованно изучил высокие неместные кубки,
потрогал мечи, взвесил один в руке – легковат. Насмешливо оскалил
зубы на лечебные травки и коренья, повертел в руках дивные тонкие
яркие перья. Когда перебирал браслеты для Коэн, услышал сердитые
вскрики, резкие отклики, брань. Визгливым голосом надрывалась
тучная женщина, ей вторил тощий хор голосов. Амааль придвинулся к
голосившей палатке, попробовал пробиться: кривые позвоночники
сгрудились плотно, не пускали.