– Возьми… Если сможешь… – прошептал мальчик в ответ. Голос вдруг
стал каким-то чужим и хриплым.
Во взгляде Костаса промелькнуло удивление, а потом его лицо
прочертила хищная улыбка.
– Возьму… У мертвого… – пообещал дарианец и скользнул к
Мюрру…
Конечно, силы были не равны. Уже с первых мгновений боя левая
рука мальчишки повисла болезненной плетью, а рана под ребрами не
позволяла как следует вздохнуть. Но сдаться он не мог. Никак не
мог. Мюрру казалось, что в эти мгновенья от стойкости зависит его
будущее.
– Отдашь? – спрашивал Костас, нанося очередной, болезненный, но
не смертельный порез.
– Возьми… Если сможешь… – Мюрр шипел, как загнанный зверь, но
упорно продолжал бой.
Внезапно Костас остановился. Глянул на измотанного боем,
окровавленного, но не потерявшего отчаянной решимости подростка.
Сплюнул на серый пористый камень.
– Вот упрямый! Ну, не убивать же тебя в самом-то деле! Кстати, а
почему ты не использовал магию, дурила?
Мюрр промолчал. В магическом плане он был сильнее. Даже не зная
толком заклинаний и оперируя лишь чистой энергией, Повелитель
Холода, скорее всего, выиграл бы этот бой. Но ему-то нужно было
совсем другое – заслужить уважение этих удивительных воинов,
получить право на равных общаться с ними, учиться у них.
– Понятно… – Костас глядел на подростка со странной смесью
злости, досады и… уважения. – Тебя как зовут-то, парень?
– Никак. У меня нет имени.
– Плохо. У каждого человека должно быть имя.
– Костас! – предостерегающе воскликнул Эрберт. – Не вздумай!
– Этот мальчик заслуживает того, чтобы иметь имя! – зло отрезал
Костас.
От этих слов у Повелителя Холода внезапно пересохло во рту.
– А ты будешь меня учить? – хмелея от собственной наглости,
выпалил он.
– Да. Ты только что в бою заслужил свое право учиться, –
серьезно ответил Костас.
Учеба Мюрра продолжалась ровно два дня. А на третий внезапно
появился отец, и дом замер в предчувствии беды. Застигнутый
врасплох, Мюрр не успел пополнить тайную «кладовую памяти» –
большая часть того, чему научил его Костас, осталась «снаружи».
Следуя ритуалу, оба дарианца почтительно склонили головы перед
Проклятым, сказали формулы приветствия.
Акар досадливым жестом прервал, не дослушав, спросил у
Эрберта:
– Ну? Что стряслось? Ты послал мне срочный зов.
– Да, Великий… Все дело в Костасе… Он нарушил ваш запрет:
решился обучать Господина. Больше того, придумал ему имя!