– Ну, и чем же этот банный дом так хорош? – спросил Бориса.
– Я тебе всего и сразу рассказывать не стану, дорогой мой друг.
Очень рекомендую туда пойти и самому всё попробовать, – загадочно
ответил граф. – Я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, да и в рот
попало! – и он расхохотался своим густым голосом. «Хо-хо-хо!»
Артистичный у меня друг, ничего не попишешь. Ему бы в актеры
податься, но дворянское происхождение не позволяет. «Не по Сеньке
шапка», – так, кажется, в народе говорят.
Мы выпили ещё вина, и Борис вышел на пару минут. Вернулся,
протянув визитную карточку. Очень красивую, черную, с золотым
тиснением. «Банный домъ Никитиныхъ», – значилось на лицевой
стороне. На оборотной – «Предъявителю сего входъ свободный въ любое
время».
– Держи, друг мой, – сказал граф с улыбкой. – Мой тебе подарок
на… впрочем, просто так. По доброте душевной. Это моя карточка, с
ней тебя примут в заведении, как отца родного.
– Благодарю, – ответил я. – Но как же ты?
– Ничего! – рассмеялся Борис. – Когда-нибудь, если мне приспичит
посетить это чудесное место, ты отдашь мне карточку, вот и всё. Ну,
или попросишь… Ой, прости. Не в твоём статусе просить. Прикажешь, –
вот точное слово. Выдать тебе ещё одну.
Мы посидели ещё немного, затем я снова поблагодарил Бориса и
уехал домой с подарками – карточкой постоянного визитёра «Банного
дома Никитиных» и ящиком «милютинки». Мне ужасно не терпелось тем
же вечером отправиться в это загадочное заведение. Но я решил
переспать с этой мыслью. У меня такое часто бывает: загорюсь
чем-нибудь, поспешу сделать, а потом мучаюсь угрызениями совести. В
прошлый раз таким же образом пожертвовал довольно крупную сумму
одной частной благотворительной организации. Меня убедили, что она
строит уездные школы. И что же выяснилось буквально через месяц?
Что глава фонда – мошенник. Набрал два миллиона и махнул в Ниццу. С
той поры я решил, прежде чем сделать шаг, всё обдумать как
следует.
Вот и теперь. Уже был поздний вечер, когда я позвонил начальнику
Московского охранного отделения, Его Высокопревосходительству
генерал-майору Михаилу Фридриховичу Коттену. Сказал, что мне стало
известно о таком заведении, как «Банный дом Никитиных» и
поинтересовался, не будет ли с моей стороны слишком опрометчиво
посетить его. генерал помолчал некоторое время в трубку и
сказал: