Но тут встрепенулся бородатый
охранник.
— Кинжал, — хрипло
произнес он, заметив на моем поясе оружие.
— И что с того?
— хмыкнул я, стянул с правой руки перчатку
и продемонстрировал серебряный перстень с гербом
Браненбургского университета. — Или бумаги
показать?
Сомнение в грамотности собеседников
прозвучало явственней некуда, и кучер быстро
произнес:
— Не стоит, ваша милость.
Забирайтесь, и тронемся!
Пальцы моментально занемели от холода,
и это обстоятельство моего настроения отнюдь не улучшило,
но до прямых оскорблений я все же опускаться
не стал. А только распахнул дверцу, и сразу пошли
прахом надежды на поездку в одиночестве. Место
у дальней стенки оказалось занято худощавым сеньором, смуглым
и темноволосым.
Как бы невзначай замешкавшись
на верхней ступеньке, я окинул незнакомца быстрым
взглядом. Было дворянину лет тридцать от роду, на худом
лице с резкими высокими скулами и короткой черной
бородкой выделялся крупный прямой нос. Волосы он стянул
в косицу, в левом ухе посверкивала золотом серьга
с крупным зеленым самоцветом. И глаза — тоже
зеленые. Из-под распахнутого плаща проглядывала добротная ткань
синего камзола, на шею был повязан теплый платок. Кожаный
оружейный пояс оттягивала дага, а ножны с широкой
и не слишком длинной скьявоной мой попутчик упер
в пол и придерживал коленями. Левая рука лежала
на сложной корзинчатой гарде.
— Сеньор... — Я коснулся
кончиками пальцев шляпы, опустился на сиденье и устроил
на коленях саквояж.
Кучер прикрыл дверцу, но темно из-за
этого не стало: свет проникал через оконце с поднятой
ставней в передней стенке.
Сосредоточенное лицо незнакомца дрогнуло,
и он расплылся в обаятельной улыбке.
— Сильвио де ла Вега,
к вашим услугам!
— Филипп вон Черен, лиценциат, —
представился я, пытаясь распознать акцент
собеседника.
Это оказалось непросто: говорил
он на северо-имперском наречии столь бегло и чисто,
что вполне мог сойти за местного уроженца.
Но южанин — это точно; слишком характерная
внешность.
Сильвио с интересом посмотрел
на мой серебряный перстень и не удержался
от вопроса:
— Великодушно простите мое любопытство,
Филипп, но разве вы не изучаете тайные искусства?
Я слышал обращение «магистр»...
— О! — улыбнулся я.
— Путаница вполне объяснима. Помимо всего прочего, так
обращаются и к лекторам факультета свободных
искусств.