Кучер шустро спрыгнул с козел
и распахнул дверцу общего отделения:
— Прошу!
Внутри друг напротив друга были установлены
две лавки. На одной относительно вольготно расположились два
дородных горожанина в одежде мастеровых. На другой
устроилась почтенная матрона сложением им под стать. Рядом
с ней приткнулся пухлый юноша, и эта парочка буквально
вдавила в противоположную дверцу румяного молодчика, чей род
деятельности навскидку определить не удалось.
Смотрели на нас пассажиры безо всякой
приязни; тесниться им никоим образом
не хотелось.
И в таких условиях ехать
до самого Стожьена? Увольте!
— Империал свободен, магистр, —
заметил Хорхе. — Прокачусь наверху.
— На крыше поездка
за полцены, — поспешно вставил кучер и вытер рукавом
нос. — Всего три крейцера с человека за почтовую
милю.
— А спереди? — указал
я на отделение для состоятельных
и благородных.
— Дюжина с человека. — Кучер
оценивающе глянул на мой дорожный сундук и добавил:
— Багаж бесплатно.
Я заколебался, не зная, как
поступить: отправиться в путь на дилижансе или дождаться
почтовой кареты? Простоять на холодном ветру еще невесть
сколько времени или выехать в Стожьен на эдаком тихоходе,
зато прямо сейчас?
Ангелы небесные! Ненавижу ждать!
Я поднял руку с четками, привычным
движением намотал их на кисть и поцеловал золотой
символ веры — звезду с семью волнистыми
лучами.
— Закрепи сундук на крыше
и лезь внутрь. Поедешь в общем отделении, — скрепя
сердце, приказал я Ковану и достал кошель, но слуга
покачал головой:
— На империале дешевле,
магистр.
— Не по такому холоду, —
отрезал я. — Лечить тебя потом дороже выйдет!
Хорхе пожал плечами и направился
за моими пожитками, а кучер перестал загибать пальцы,
высчитывая плату за проезд, и заорал на всю
площадь:
— Гюнтер, бездельник! Помоги
человеку!
— Бегу, дядя!
Форейтор бросился к Хорхе, и вдвоем
они потащили сундук к дилижансу. Дальше Кован взгромоздил
сундук на крышу и принялся закреплять его там
веревками.
Кучер наконец покончил с расчетами
и объявил:
— С вашей милости тридцать шесть
крейцеров.
С учетом почтовых сборов при каждой
смене лошадей поездка на карете обошлась бы даже дороже,
и я распустил тесемки кошеля.
— Сколько времени займет дорога?
— поинтересовался, выудив половину талера и пару
грошей.
— Часа два, не больше, —
ответил кучер, внимательно изучил серебряные монеты
и расплылся в подобострастной улыбке.
— Прошу!