– Розали, ты как?
– Лучше, – сказала я, и это было чистейшей правдой. Я больше не
ощущала себя ледышкой, заброшенной в жерло вулкана.
– Что-нибудь хочешь? Воды?
– Еды, – мрачно сказала я. – Желательно огромного зажаренного
бизона.
– Жареные бизоны в Ант-Лейке – не самая популярная пища, –
сообщила Дикси.
– Жаль.
Подруга умчалась на кухню, чтобы полчаса спустя вернуться с
отварным картофелем и тремя шматами жаренного на гриле мяса. Все
это время мне казалось, что еще немного, и мой желудок съест себя
сам.
Глядя, как я жадно уплетаю ужин, Дикси довольно посмеивалась.
Как только я насытилась и, едва не мурча от удовольствия,
откинулась на подушки – Дикси сменила влажные от полотенец на
сухие, – настала пора задать главный вопрос. Какое-то время я
вертела его в голове, желая сформулировать получше и поточнее, но
потом, мысленно махнув рукой, спросила в лоб:
– Дикс, ты… знаешь, кто такая Селин Бушар?
Подруга задумалась. Даже не так – она вспоминала.
– Эмм… А должна?
– Селин Бушар – красивая женщина в немного старомодных нарядах,
в перчатках и шляпке.
– Нет, Розали, если бы я увидела такую, то наверняка бы
запомнила, – заверила меня Дикси.
– А семнадцатый дом по Лейв-авеню – кто там сейчас живет?
Дикси призадумалась на минутку.
– Кажется, молодая семья с ребенком. Я плохо их знаю.
Я выдохнула, ощущая странную смесь облегчения и какого-то
тягучего, едва уловимого чувства. Не назвала бы это потерей, но…
Как должен чувствовать себя человек, узнавший о смерти просто
знакомого или дальнего-дальнего родственника? Я все-таки знала
Селин, благодаря ей, стала возможной наша с Кристианом встреча –
настоящая встреча, а не ее призрачное подобие. Она поделилась со
мной магической силой, а теперь, в моем времени… была
мертва.
О том, что и Кристиан мертв в моем настоящем, думать мне
совершенно не хотелось.
Тот миг, когда очаровательная незнакомка коснулась меня, и мир
вдруг перевернулся с ног на голову, был самым странным в моей
донельзя странной жизни. Я столько видел за время своего
существования, столько пережил, но все, что произошло тогда, было
со мной впервые.
Это было похоже на сон наяву, но скорее – на слияние двух
сознаний. Будто я коснулся не Розали, а своего двойника, живущего
на пару месяцев позже. Будто параллельные линии – мы двое –
все-таки пересеклись. И мое сознание затопили воспоминания,
показавшиеся мне чужими, но оказавшиеся моими собственными. Целый
отрезок жизни в несколько недель, ужатый до нескольких
мгновений.