Нельзя привязываться к вещам, нельзя привязываться к людям – я
выучил это давно, но постоянно нарушал собственный же зарок.
Грабитель бросился вперед, незнакомка попыталась его оттолкнуть
– глупо, но желание сохранить память об умершем любимым оказалась
сильнее страха, заглушила инстинкты. Недолгая борьба с заранее
предрешенным финалом. И – алый росчерк на белой коже. Я не мог
видеть его, но почувствовал ослепительную вспышку боли, сменившуюся
всепоглощающей тьмой.
Я вынырнул из пучины чужих эмоций и воспоминаний. Оставил
незнакомку лежать там, где ее нашел. Позже здесь будут полицейские,
зеваки или горюющие родственники. Возможно, она даже задержится
здесь – если Пустыня Снов ее отпустит – чтобы попрощаться.
Возможно, она уже ушла, не оглянувшись. У меня же был другой
путь.
Я мог идти с закрытыми глазами, ориентируясь на тающий след
чужой энергии – след ее убийцы. Не знаю, отчего мой дар работал
именно так, но мне необходимо было увидеть лицо того, за чьей душой
я шел. Без этого чужеродная энергия просто ускользала из моих
пальцев.
Страшно представить, что если бы незнакомка не обернулась, если
бы ее настиг удар в спину, то ее убийство так бы и осталось
безнаказанным. А допустить этого нельзя. Не для того Господь
создавал меня.
Я не запоминал улиц, почти не видел мелькающих перед глазами
лиц. Стремясь удержать черную энергию, обвивающую мои пальцы, я
уверенно шел вперед. Уши мои не слышали ничего, кроме размеренного
стука трости.
Я знал, что уйти далеко убийца не мог – ночь всегда призывала
меня ровно в ту минуту, когда биение чьего-то сердца
останавливалось навсегда. И я настиг его в одном из переулков. Он
торопливо шел, заложив руки в карманы, где прятал окропленную чужой
кровью добычу, с согбенной спиной – не знай я правды, подумал бы,
что на него давит чувство вины.
Услышав шаги за спиной, он резко развернулся. Я мог сделать
неслышимыми свои шаги. Я мог слиться с тенью, ведь она была частью
меня.
Я – и свет, и тьма, а что рождает их слияние? Тень.
Но я хотел, чтобы он слышал. Чтобы тот страх, что испытала
прелестная незнакомка, с губ которой больше никогда не сорвется
теплый вздох, убийца испытал сам.
Он порывался убежать, но сделал ошибку, когда заглянул мне в
глаза. Страх парализовал его, приковал на месте. Подойдя к убийце
вплотную, я увидел в его зрачках собственное отражение: высокий
молодой мужчина с темными волосами чуть ниже ушей, облаченный в
черный фрак, белые брюки и рубашку и черный цилиндр.