- Не
откажусь, - кивнул Вышата и пошел, осторожно обходя свинью, которая
нежилась в грязной луже, что разлила свои безбрежные воды прямо у
входа.
Длинный дом
с несколькими очагами – обычное дело в землях германцев, от
северной Италии до Норвегии. Тут жило несколько поколений, и каждая
семья имела здесь свой угол. Впрочем, домашние дела тут вели
сообща, как сообща растили детей, табуны которых бегали вокруг
дома, распугивая кур и поросят. Дом эделинга(5) мало чем отличался
от жилища обычной семьи. Разве что размером он был побольше, да
столбы, подпирающие кровлю, украшены затейливой резьбой. Высоченная
кровля, крытая деревянной дранкой, уходила ввысь на три
человеческого роста. Туда поднимался дым очагов, который потом
уходил на улицу через оконце под стрехой. Женщины всех возрастов,
от девчонок с короткими косичками до совсем уже пожилых теток,
суетились около огня, готовя похлебку для гостей. Суп из овощей и
каша – обычная пища любого человека того времени. Мясо ели лишь
после охоты или на пиру. И такое запоминалось надолго, ибо роскошь
немыслимая.
Гости сели
за стол и сдвинули кубки с хозяевами. Воины ели неспешно, дабы не
опозорить князя. Не голодранцы они, с подарками приехали. Вышата
достал суму и вручил хозяину золотой браслет, а его жене – серьги.
Подарки подешевле и вовсе разлетелись за считанные минуты. Женское
население длинного дома расхватало гребни, платки и заколки, дивясь
тонкой работе. Они и не догадывались, что все это начали в
Новгороде делать, и князю Самославу обходилось почти даром. Раньше
такое диво из южной Бургундии везли, а то и из самого
Константинополя. Счастливый гомон, заполнивший дом эделинга,
заставил того поморщиться, и Херидаг хлопнул ладонью по
столу.
- А ну,
тихо! Ишь, раскудахтались, курицы!
Тетки хмуро
посмотрели на него, но ничего не сказали. Не стали вождя перед
гостями позорить. Свободные германские женщины не были бесправными
рабынями, а строго наоборот, считались уважаемыми дамами,
защищенными законами и обычаями. Так что за курицу и прилететь
могло.
После
положенных тостов, высказанных под похлебку и ячменную кашу, гости
сыто откинулись на скамьях. Вечер будет долгим, потому что владыка
саксонского рода позвал на пир уважаемых людей, которые понемногу
подходили и занимали место за столом. Когда все изрядно захмелели,
Вышата поинтересовался у хозяина: