– Лада, – ловит он меня в объятия и убирает прядь моих волос за ухо. От его прикосновений – дрожь и горячо.
Только у него получается назвать меня по имени так, что подгибаются колени.
– Золото? – пропускает он между пальцами мой локон. – Тебе идёт. Бежим отсюда.
Он бросает мимолётный взгляд на поверженного соперника. Тот уже приходит в себя, вытирая кровь, что течёт из носа ему на губы и подбородок.
– Убью, сука! – заявляет он почти радостно.
Но дожидаться, когда он снова ринется в бой, мы не стали – Альберт тянет меня куда-то вглубь этой клоаки и через несколько минут мы уже жадно хватаем воздух ртами, скрываясь в ближайшем закоулке.
В припортовой территории много всяких потаённых местечек. Здесь легко спрятаться тем, кто знает где. Альберт знал. Он дитя этого города, как и я.
Мы не разговариваем: за нами погоня, слышны голоса, мат, яростный вереск Редкозубого Чудовища.
Через какое-то время всё стихает, и я вдруг понимаю: стою в объятиях. Крепкие руки обнимают меня за плечи, а сама я прижимаюсь к Альберту слишком откровенно.
– Тш-ш-ш, – обнимает он меня ещё крепче, когда я делаю попытку освободиться. Его дыхание шевелит волосы, а внутри завязывается узел, что готов взорваться и кинуть меня в пучину чувственных ощущений.
Так было всегда. Ничего не изменилось. Годы над этим не властны. Мой первый мужчина. Моя первая любовь. Мой Берт. Тот, кого я однажды потеряла.
– Что ты здесь делаешь? – задаю самый логичный вопрос, который первым пришёл в голову. – Как ты меня нашёл? Следил?
Я не могу остановиться, как и избавиться от его рук, что опаляют меня сквозь блузку. Мне стоит большого труда не содрогаться. Если я не справлюсь, он поймёт: я уже мокрая. Мне горячо. И достаточно немного провести пальцами по телу, чтобы я застонала и сдалась.
Слабая. Тряпка. Но это же мой Альберт… Может, именно поэтому я не хочу втягивать его во всё дерьмо, что со мной приключилось и – уверена – ещё приключится не раз.
Он поворачивает меня к себе. В его зелёных глазах пляшут черти.
В темноте не разглядеть цвет его глаз, но я знаю, знаю его до мелочей – этого мальчика, что давно стал мужчиной.
– Лада, – в его голосе сквозит лёгкая ирония, и снова становится горячо, нестерпимо жарко. Я вспыхиваю факелом. Рассыпаюсь искрами, – я вернулся за тобой, – а вот теперь в его словах – уверенная твёрдость и неприступные скалы, о которые можно разбиться, если не умеешь тормозить. – Я и так слишком долго ждал.