– Инквизиторы в городе,
- голос сорвался, так что пришлось даже кашлянуть, чтобы прийти в себя.
– Вижу. Что с того?
Видит? Как видит? Что видит?
– Роксана, - я
судорожно сглотнула, бледнея под немигающим взором. - Теффания, они схватили
Роксану.
Громко хмыкнув, старуха раздраженно дернула
головой и отошла от стола.
– Причина?
– Мы, - снова
судорожный глоток, - отправили к Голове сову с «Кровохлебкой». Он выжил. И
вызвал Инквизиторов. Они забрали Роксану в первый же день. Я тоже жду их со дня
на день.
О том, что Старший Инквизитор уже заходил ко
мне ночью, я предпочла не говорить.
– Дуры! Бестолковые
дуры! - голос ее был подобен раскату грома. Я вжала голову в плечи. - Лбы, что
лопаты, да ума в них небогато! И дело не сделали, и беду на всех навлекли.
Даже не помышляя поднять на рассерженную
старуху взгляд, я уставилась на носки своих сапог. Ее сила накатывала на меня
удушливыми волнами. Злая, суровая, готовая в один миг перемолоть меня в
порошок, повинуясь только лишь ее желанию.
– Сядь, - приказ был
сухим и коротким.
Не промедлив ни секунды, я шагнула к столу и
рухнула на ближайший стул.
– Рассказывай.
И я рассказала в подробностях. Про Фелису,
найденную обескровленную девочку в лесу. Как вышли на того, кто учинил такое
над несчастным ребенком. Про укусы на шее Теффания выспросила особенно
тщательно, а лицо ее хмурилось сильнее и сильнее. О том, что мы не смогли
придумать ничего умнее, как просто уничтожить Голову, она высказалась коротко и
недвусмысленно. И о нас, и о наших умственных способностях. Я рассказала и о
том, что пропали еще две девочки-ведьмы из приюта. Это было важно, потому что
все проблемы брали свое начало именно там.
– Дело без ума – нищего
сума, - изобразила плевок хозяйка дома. - В вашем случае – костер. Нельзя так
просто взять и сделать то, чего никогда не делали. Никто из вас прежде не
убивал. Так чего ж ты сейчас от меня хочешь? Уже все свершено.
– Совета, -
растерявшись, я начала ломать себе пальцы.
– Совет хорош, когда
его спрашивают. Но после дела совета не ищут, - морщинистое лицо женщины
приобрело ехидное выражение. Она глядела на меня, как будто выжидая. Медлила с
каким бы то ни было решением, стерегла любую мою реакцию на свои слова.
И я поднялась со стула. Может быть, потом я
пожалею об этом, но упрашивать, в ногах валяться я не могла.