Время растянулось, превратилось в
тонкую, но нервущуюся нитку. Под старым брезентом было холодно,
острый металл запчастей норовил впиться в ребра, порвать одежду.
Дважды колымага сбавляла ход, и я слышал окрики жандармов, когда мы
проезжали мимо постов, но никто, по счастью, не спешил заглядывать
в кузов.
Безалаберность и расхлябанность
окружающих – это те вещи, на которые всегда
рассчитываешь, когда собираешься совершить преступление.
Наконец трамвай остановился, треснул
переключатель отключения подачи электричества, и я услышал
удаляющиеся шаги.
Мосс выбрался из укрытия, не
дожидаясь приглашения, сказал нам негромко:
– Пошевеливайтесь.
Когда мы уходили в ближайший
переулок, я обернулся, но человек, оплачивающий Артуру долг, не
смотрел на нас, целиком и полностью занятый проверкой ручной
стрелки.
Чтобы не привлекать лишнего внимания
нашей «большой» компанией, Юэн сильно отстал, почти на два
квартала. Мосс курил на ходу, убивая уже третью папиросу и свои
легкие. Последний окурок он щелчком отправил в канал, вода в
котором, точно ловкий мангуст, забралась почти на набережную, грозя
вот‑вот подтопить улицу. В этом году наводнение обещало быть самым
долгим и сильным за полвека и не собиралось сдавать свои позиции,
несмотря на скорую зиму.
Конный патруль жандармерии мы
услышали загодя и ушли в неосвещенный проулок, а затем перебрались
на противоположную сторону канала по связанным между собой лодкам,
из которых местные жители собрали на скорую руку ненадежный
мост.
– Ты подумал, как мы будем
уходить, Итан?
– Через склады на границе с
Ветродуем. Легко пройдем через свалку и окажемся у железки, в пять
утра у них смена патрулей.
– Зря ты вытащил Кроуфорда. В
последнее время он слишком много чудит.
– В
последнее? – изогнул я бровь. – Он странный
малый все те годы, что я его знаю.
– С той лишь разницей, что после
войны подсел на серый порошок, который превращает его мозги в
губку. Удивительно, что ради тебя он сделал усилие и выбрался из
своих вечных дурманов.
– Ради меня?
– Это же Кроуфорд. Командир для
него подобен богу. Ты как надежный островок в болоте, и он
цепляется за тебя из последних сил ослабевшими
пальцами. – Мосс убрал руки в карманы, заговорил с
деланым равнодушием, словно о событии незначительном и
неважном: – Юэн сорвется. Это вопрос очень близкого
будущего. И либо он утонет в сизых дымах, либо захлебнется в чужой
крови.