– Да что за…?!
Владыка Посейдон, оказывается, умеет
ругаться как прежний Жеребец. И орёт не хуже. И краснеет.
И терпения у него, в общем-то,
столько же.
– Сестра! Убери Тифоном драную сетку!
П-понавешали! У-у-у, в клочья!
Рванулся, взревел, откинувшись назад,
размахнулся трезубцем…
Сетка насмешливо блеснула золотом и
пропустила удар сквозь себя – текуче-водная, гибкая, опутывающая
Жеребца всё новыми слоями. Полыхнул ковер, вскрикнула Гера.
Аполлон, выругавшись, пригнулся: новый сгусток божественной силы,
расколовший стену, прошёл у него над головой. Посейдон качнулся,
ринулся вперед: разорвать проклятую! Не того поймали! А коварное
произведение Гефеста дернуло обратно – трепетно уложило среднего
Кронида посередь кровати.
И посередь Зевса тоже, так что Гера
могла бы даже взревновать.
Если бы не упала в этот момент на
пол, визжа и прикрывая ладонями голову, потому что Жеребец
продолжал поливать всё и вся своим божественным гневом.
Очаг разметало по кирпичику, черные
дыры проело в коврах работы Афины, запахло горелыми подушками, на
пол обрушилась морская вода. Море ревело и билось на кровати,
пойманное издевательски тонкой золотой сеточкой. Изрыгало
проклятия, катаясь по дрыхнущему младшему брату.
– Я… сейчас… всех… У-у-у, кишки
Ехидны!!
– Дядя, перестань! Как мы тебя
освободим, если ты… – это Аполлон, красавчика смазало по скуле
щепкой от кровати, а потому он теперь пригибался тщательнее.
– А-а-а!! Изнанка Тартара!
Приапорукий кузнец, чего наковал!
Гера исправно визжала – видимо,
надеялась еще пробудить мужа.
Зря. Если уж Зевс не проснулся, когда
на него плюхнулся Посейдон – едва ли его вообще можно разбудить,
пока не закончится действие… чего, кстати? Чар? Настоя? Неужели же…
Нет, об этом лучше пока не думать.
Шторм утих не скоро. Неистовство
Жеребца погасило только заявление Аполлона, что еще немного – и они
все втроем окажутся в Тартаре, когда Зевс очнется. Жеребец утих,
отстранился, насколько смог, от похрапывающего Зевса, буркнул:
–И что, если очнётся? Цепи крепкие,
не разомкнуть. Как сетка эта. Выпутывайте уже…
Выпутывали вдвоём: Аполлон тщательно
и с насмешкой, Гера с мнимым испугом и мнимой же бестолковостью.
Посейдон дергался и шипел:
– Дрянь какая… и не разорвать! О чём
ты думала, когда её сюда вешала?
– О тех, кто может нам помешать, –
отозвалась Гера, старательно дрогнула рукой – и опутала брата
новыми извивами сетки.