Под ногами дрогнул Олимп. Два приказа
схлестнулись, заскрежетали друг о друга проверенными клинками – и
лошади не выдержали, галопом пустились вскачь и от приказа, и от
ужаса.
Вскачь по двору с раздирающим
ржанием, волоча за собой колесницу с Зевсом. Покрывало соскользнуло
до половины, и Громовержца мотало по дну колесницы из стороны в
сторону. Звякали о золотое дно адамантовые цепи.
Жеребец ругался так, что наверняка до
дома Мойр долетело: он не ожидал рывка, и при резком крене его
сбросило с собственной колесницы. Аполлон отскочил из-под копыт
грациозным, стремительным барсом, по привычке извлёк лук –
наверняка хотел подстрелить одну из лошадей дяди, чтобы остановить
колесницу…
– О-о-о-о, мрази! Убьюу-у-у-у!!
Я молча взял свои слова о Гермесе
назад – пригибаясь, чтобы не получить в лоб летящим золотым
костылём. Всё же Психопомп умеет подбирать моменты.
Из-за ругани Жеребца и сумасшествия
лошадей приближение опьяневшего Гефеста было незаметно. Аполлон и
Посейдон заметили Хромца, только когда во двор рухнула первая
колонна, а в воздух взлетело крошево.
Аэд вякнул опасливо:
Кони и боги смешались в
темнотуманную кучу,
Тысячегромные ругани взрывы
слились в завывании диком…
Потом благоразумно замолк, храня
невидимую голову. Потому что: где боги? кони? Какая колесница?!
Ржание, ругань, пронзительный запах вина и амброзии, хриплый рёв
Хромца и не менее яростный – Посейдона, которого Гефест в запале
зацепил молотом; мелодичный стон Аполлона, которому тоже досталось,
и густая мраморная пыль в воздухе, и перепуганные лошади носятся
кругами, вконец обезумев и кусая друг друга…
И драгоценные камни разлетаются во
все стороны – портят мозаику. Зевс и Тифон на мозаике сливаются во
что-то единое, многоголовое и яростное, а по колоннам уже бродит
кузнечный жар, и молот лупит во все стороны.
Кушай, не обляпайся, средний, я такое
уже в своем мире видел.
Жаль только – Гермес всё-таки перелил
вина в кроткого Хромца, и теперь тот в неуправляемой ярости. Его не
заставишь освободить Зевса: он будет бегать по двору и крушить, а
если попадётся под молот колесница с Громовержцем – и ее в щепки
расколотит под нескончаемый припев: «Куда?! В цепи?! И орла…?!» А
Посейдон сейчас очнется, схватится за колчан – и Гефест уляжется
поперек второй поваленной им колонны, а тогда хаос прекратится, и
момента больше не будет…