Действовать надо сейчас, пока из-за
пыли они не видят друг друга.
Я выждал момент: колесница как раз
поравнялась с Гефестом, и тот взметнул молот, яростно грохнул по
борту, сминая и дробя свое же произведение. Божественным рывком я
толкнул себя на колесницу, у коней подломились от ужаса колени, и
они упали на мраморные плиты, перепутавшись гривами и упряжью,
калеча друг друга копытами.
Я ужалил двузубцем один раз – и
адамантовые звенья, опутавшие Зевса, лопнули. Младший от болтанки в
колеснице начал приходить в себя – тряс головой, что-то
бормотал.
По морде я ему прибавил просто с
разгона, не успев остановиться. Спасибо – не двузубцем, а правой,
открытой.
Могу прозакладывать ключи от Тартара
– Владыку никакими сонными чарами не удержишь, если ему дать
пощёчину.
С колесницы я шагнул уже не торопясь.
Кони Посейдона били копытами, просили пощады, но хозяин не слушал,
хозяин был занят сдуревшим Гефестом, не желавшим подставляться под
трезубец. Они так и носились в облаке пыли: бирюзовый блик –
Посейдон, огненный вал – Гефест, золотая струна – это Аполлон от
молота уворачивается. Капюшон свалился, златые локоны растрепались,
лицо покраснело, и по всему видать, что Аполлону такие танцы не по
нутру: еще немного – и пристрелит брата!
Огонь! Нет, слепая мощь волн
(вспомнил Жеребец, над чем царствует!). Золотая стрела! Сломалась о
ярость, раздавлена кулачищем: «Ещё и стрелы?!» Молот! Трезубец…
Всё, сколько можно уже мазать по
такой мишени.
Гефест наконец подставился, а может,
Жеребец собрался и ударил точнее. Кузнец повалился, так и не
расставшись с молотом. Яростно прохрипел: «Одолели!» – с ненавистью
взглянул на кривые, жалкие ноги, выглядывавшие из-под хитона.
Посейдон подошёл, брезгливо отбросил
молот от руки кузнеца. Спросил:
– Ну, и что с ним? С Лиссой ночки
проводит?
– Пьёт, – махнул рукой Аполлон. –
Гермес говорил – с ним было такое, когда покарали Прометея.
– Хорошо, – слово просочилось сквозь
зубы медленно, коварно, как вода, проникающая в трюм. – Всё равно
бы пришлось. Он слишком предан Зевсу.
Движение было царственным.
Отточенным, красивым: наверняка Посейдон тысячу раз представлял,
как он протягивает руку к колчану, достаёт холодную белую стрелу –
произведение Циклопов…
Только вот закончился жест неизящно:
пальцы схватили воздух. Попробовали поискать молнию пониже – нет.
Повыше, левее, правее – нет… Пощупали колчан – на месте…