Пристало зрелому богу, Старшему
Крониду и мрачному правителю подземелий вести себя, как влюбленному
пастушку? Ананка полагает, что нет, и неодобрительно что-то бубнит
из-за спины, но вот только я не очень-то слышу Ананку, и суды теней
в эти дни коротки, потому что один вид Коры, поправляющей волосы,
вызывает желание отправить на Поля Мук все тени и всю свиту. В
первую неделю после ее спуска смолкает даже Тартар – узники не
ломятся, не выкрикивают проклятия – бесполезно, все равно не
услышу.
– Гефест иногда по годам… к жене… а
она говорит, что у них не так…
– Потому что идиот.
Кора прикусывает губу, услышав звук
своего рвущегося пеплоса (эту проклятую ткань иначе вообще снять
невозможно!), с затуманенными глазами шепчет: «Аид, ты что… здесь?!
А если кто-нибудь вдруг…» – блаженно улыбается, различая ответный
невнятный шепот: «В Тартар заброшу, все равно никому не расскажут»,
– не замечает, что округа вымирает, даже бедный соловей онемел и
сделал вид, что три года как тень.
Прижимается всем телом, обволакивает
нарциссовым ароматом, забрасывает мою фибулу куда-то к колосу
Деметры, ласкает сведенные плечи…
Не подозревая, что я говорил не о
Гефесте. О себе. Гефест, хорошо осведомленный о неверности жены,
прекрасно обходится подручными нимфами. Детей каким-то смертным
настрогал. Наяды-нереиды к нему заплывают. Он не сидит восемь
месяцев, ожидая встреч с женой.
Ему незнакомо безумие первых дней,
когда важное и неважное меняются местами, когда бремя Владыки
отступает на второй план и притупляется острота слуха… взгляда…
Кажется, я слышал что-то значимое. В
рассказе жены, совсем недавно. Слышал – и пропустил мимо ушей,
потому что идиот.
Слышал – или нет?
– Палач… хватит медлить, царь мой,
это же не смешно… Я жду… жду…
Наплевать.
* * *
Послевкусие сна было непонятным.
Плавало в висках мутью стигийских туманов. Память – верткая егоза –
мельтешила среди мглы, подначивала: давай, лови! Хочешь вспомнить,
что ты там увидел? Ну, хочешь же?!
Вообще-то, должен бы – ничего, раз уж
Персефона здесь. Но сон пришел, утянул в себя, замелькал перед
глазами белым… снег? Пух? Пепел?
Перья.
Ослепительные, как шапки на вершинах
гор. Разлетелись по тяжким, серым камням, разлеглись в ущельях.
Наверное, Ника-Победа линяет, вот и разбрасывает, где ни
попадя.
Наверное…